Вильгельм I Завоеватель. Гибель королевства англо-саксов

Однако Бертрада в замок графа Фулька Анжуйского не вернулась, а осталась в прежних покоях королевского дворца. Она жила с Филиппом, как с мужем, до самой его смерти, что продолжало вызывать возмущение духовенства, среди которого тоже было много подобных грешников. Служителей папы римского отличало от короля то, что они имели право сами замаливать совершенные грехопадения.

Историки, однако, не отрицают того исторического факта, что именно при сыне Генриха I и Анны Русской началось объединение Франции вокруг королевского домена. Филипп I при всей своей слабости в военных силах сумел удачными разбоями и рискованными операциями расширить свои личные владения, присоединив к ним Гатинэ, Корби, восточную часть Вексена и город Бурж. Правитель Нормандского герцогства смотрел на эти захваты спокойно, поскольку события происходили далеко от его границ.

…После смерти в 1060 году короля Генриха I и Жоффруа Мартелла положение во Французском королевстве изменилось в самую лучшую для Нормандии сторону. Тесть Вильгельма граф Фландрии Балдуин V крепко держал в своих руках регентство, проявляя завидное желание властвовать, при этом никак не конфликтуя с мужем своей любимой дочери. Обстановка же в северной части Франции и расклад сил сложились так, как об этом рассказывалось выше.

В Анжу, давнем недруге Нормандии, начались кровавые усобицы в борьбе за немалое наследство графа Жоффруа Мартелла. Герцог Вильгельм не преминул этим воспользоваться и к 1064 году добился в ходе феодальных междоусобиц значительных успехов, в том числе территориальных. Фактически присоединенным оказалось графство Мэн. Нормандские войска захватили города Манс и Алансон (которые переходили из рук в руки), а также важные по местоположению замки Домфрен и Майен.

Каждое такое приобретение требовало немалых военных усилий, ходов тайной дипломатии, морального давления на оппонентов, твердости в достижении поставленных целей. Захватывать земли, замки и города чужие на земле собственно Франции видится для герцога Вильгельма делом опасным и хлопотным, о чем будет изложено ниже.

Под влиянием этих несомненных военных успехов сюзеренитет Нормандии признало герцогство Бретань. Рыцари-бретонцы охотно шли служить соседнему владельцу. Теперь у Вильгельма уже не было сильных соседей, желавших скрестить с ним оружие и завладеть приглянувшейся или спорной частью нормандской территории. Не стало у него и проблем с комплектованием военной силы: среди рыцарства Франции он пользовался популярностью как удачливый и щедрый военный вождь.

Герцог не «любил» ходить в должниках у военных наемников, которые своими мечами творили ему честь и славу рыцарского Средневековья. Здесь он слыл разбочивым и щепетильным человеком. Последующее завоевание Туманного Альбиона станет лучшим тому подтверждением.

С богатой Нормандией соседнюю «голодную» Бретань связывали давние тесные отношения еще со времени появления здесь викингов. Тем Бретань покорить не удалось, но их влияние здесь сохранилось. Бретонские бароны с удовольствием селились в приграничье Нормандии, становясь вассалами ее герцога. Бретонское рыцарство с не меньшим удовольствием шло на службу к Вильгельму, получая за то хорошую плату под надежную гарантию его слова.

Но после 1057 года отношения соседей стали портиться. Инициатива разрыва отношений принадлежала воинственно настроеному графу Бретани Конану II. Он, заручившись формальной поддержкой Жоффруа Бородатого, графа Анжуйского, по-рыцарски бросил вызов герцогу Вильгельму, известив его о дне начала враждебных военных действий. Тот вызов принял, быстро собрав баронское ополчение.

Однако начинать войну правителю Бретани не пришлось: против него поднял мятеж вассал Руаллон, и графскому войску пришлось начать осаду замка в Доле, который к тому же являлся местом нахождения архиепископа. Герцог Вильгельм в первый объявленный день войны расчетливо повел свое рыцарство к Доле. Графу Конану II пришлось позорно бежать, спустившись с замковой стены на веревке.

Нормандцы настигли беглеца в Динане, где тот укрылся в местном замке. Здесь графу пришлось капитулировать перед герцогом Вильгельмом, которому он ключи от крепости преподнес на кончике копья. Победитель вернулся к себе в Нормандию: историки считают, что поход 1064 года оказался неоконченным в военном отношении. Но в отношении политическом Нормандия заимела в Бретани несомненную выгоду.

Граф Конан II вскоре ушел из жизни: его отравил собственный камерарий (камергер), человек явно вероломный. Согласно сообщениям хронистов, слуга покрыл ядом охотничий рог, седло и перчатки своего господина, который благоволил к нему, доверяя деликатные дела, о которых другие знать не должны. Смерть нашла графа сразу же: надев перчатки, он поднес ко рту руку и тут же скончался. По одной из сомнительных версий отравления, камерарий пытался найти убежище в Нормандии.