Вильгельм Завоеватель

Вильгельм не стал преследовать его. На протяжении всех этих лет, даже в ситуациях, когда он имел гораздо более веские основания сетовать на несправедливость и непостоянство короля, он никогда не нападал непосредственно на него и ничего не замышлял против его личной безопасности — проявление обычного почтительного отношения к королевскому величеству, которое у герцога Нормандского еще более усиливалось осознанным приятием иерархической структуры власти.

Большую часть 1054 года продолжались отдельные стычки со сторонниками короля, теперь уже действовавшими разрозненно, а также с Жоффруа Мартелем, не изъявлявшим готовности переходить в наступление. Вильгельм построил в качестве противовеса замку Тильер, который оставался во владении короля, замок Бретей и поручил командование его гарнизоном Гильому Фиц-Осберну. Тем временем начались переговоры с Генрихом I. Герцог согласился освободить пленных, взятых при штурме Мортемера, но потребовал признать за ним верховную власть над всеми сеньориями, уже отобранными и которые еще будут отобраны у его анжуйского соперника; он получил право принимать присягу вассальной верности от владетеля графства Понтьё, которое играло роль своеобразного буфера между Нормандией и Фландрией. Король обязался соблюдать нейтралитет в борьбе, которая еще могла возникнуть в дальнейшем между Нормандией и графством Анжу; и, наконец, он согласился уступить замок Тильер.

Это были не столько основные положения прочного мира, сколько условия перемирия. Вильгельм в полной мере воспользовался ими, обратившись к Жоффруа Мартелю с предложением о сорокадневном прекращении военных действий для ратификации этого соглашения. Дни проходили за днями, а ответа не было. Тогда Вильгельм, собрав ополчение, вторгся в Мэн, занял замок Амбриер и разместил там свой гарнизон, наказав ему стойко держать оборону. Владетель Майенна, полагая, что агрессия направлена против него, обратился за помощью к герцогу Бретани Зону и Жоффруа Мартелю. Втроем они в начале весны 1055 года приступили к осаде Амбриера. Однако их ждала неудача. Не помогли и мощные стенобитные орудия. Вильгельм пришел на помощь к осажденным и снял блокаду. Жоффруа Мартель и бретонец ретировались. Что же до владетеля Майенна, то он покорился Вильгельму, принеся ему вассальную присягу, хотя при этом и не став искренним его сторонником.

Глава пятая. ПРАВИТЕЛЬ И ЕГО НАРОД (1055-1065)

Роль Церкви

Генрих I вышел из борьбы. Он покинул, открыто не порывая с ним, Жоффруа Мартеля, которого вновь начавшиеся усобицы в Бретани лишили последнего союзника. В 1055 году законный герцог Бретани Конан II, молодой человек с решительным и твердым характером, опираясь на поддержку самоотверженно преданных ему людей, попытался вырвать власть из рук своего дяди и опекуна Зона. А тот, прибегнув к помощи графа Нантского, воспротивился.

Жерве, злополучный епископ Манса, все еще жил в изгнании при дворе Вильгельма. В 1055 году папа возвел его в сан архиепископа Реймсского. С того времени епископство Мансское в каноническом отношении являлось вакантным. Видимо, в результате какого-то закулисного соглашения новым епископом в Мане направили анжуйца, ставленника Жоффруа Мартеля. И это не осталось единственным проявлением наметившегося сближения правителя Нормандии с Римом. Хотя аргументы Ланфранка, похоже, еще не убедили римского понтифика в законности женитьбы Вильгельма, однако уже начались поиски компромиссного решения. Герцог демонстрировал свою добрую волю как раз в то время, когда ему удалось отделаться от одного из последних Ричардидов на высоком посту: в том же 1055 году по его настоянию (согласованному с папской курией) синод в Лизьё принял решение о низложении архиепископа Може. Вильгельм фактически председательствовал на заседании синода, низведя папского легата до роли статиста. Може вместе с сожительницей и любимым сыном отправился в изгнание на остров Гернси. Освободившись от церковной должности, столь мало пригодной для него, он окончательно отринул поверхностно усвоенные христианские обычаи и вновь обратился, как сообщает Вас, к своим скандинавским богам. Тор стал для него семейным божеством, и к нему он взывал в своих молитвах. Викинг, лишенный корней, он провел свои последние годы в бесцельных плаваниях среди прибрежных островов Нормандии. Однажды летом, плывя обычным своим манером, в нетрезвом виде, к побережью Котантена, он упал в море и, запутавшись в собственной кое-как надетой одежде, утонул. Его совершенно голое тело нашли между двумя острыми выступами скалы.