Читаем Вильгельм Завоеватель. Викинг на английском престоле полностью

Неудачи, преследовавшие графа Уэссекса во время путешествия в Европу, не оставили его дома. Осенью 1065 года в Нортумбрии вспыхнул мятеж против его брата Тости, правившего этим графством с 1055 года. Беспорядки быстро разрастались. Мятежники объявили Тости вне закона и предавали смерти всех, кто пытался отстаивать его права. Правителем Нортумбрии они провозгласили Моркара, брата графа Мерсии Эдвина, и двинулись в сторону Нортхэмтона с тем, чтобы добиться от короля утверждения их выбора. Граф Гарольд попытался договориться о каком-то компромиссном решении, но не сумел. Король был вынужден признать Моркара графом Нортумбрии. Тости вместе со своей супругой Джудит отправился в изгнание к ее брату – графу Фландрии Болдуину V. Это было поражением графа Гарольда. Возглавляемый им клан утерял контроль над одним из крупнейших графств Англии, всегда игравшим особую роль в политической жизни страны. К тому же, вопреки желанию Гарольда, правителем Нортумбрии стал один из потомков графа Мерсии Леофрика, имевший все основания с недоверием относиться к клану Годвинов.

Герцогу Вильгельму это пошло только на пользу. Но для его будущего гораздо большее значение имели события, последовавшие за переворотом в Нортумбрии. Часть мятежников предлагала создать к северу от реки Хамбер независимое королевство. Однако после долгих горячих споров эта инициатива была отвергнута, в том числе и благодаря твердой позиции короля. Ради восстановления спокойствия Эдуард Исповедник согласился утвердить графа, избранного вопреки его воле, но нарушить единство королевства отказался наотрез. Многие из частей Англии существенно различались между собой, поэтому одной из главных задач королей традиционно являлась борьба с сепаратистскими тенденциями. Эту политику продолжил и Эдуард Исповедник. Он полагал, что вне зависимости от того, уменьшаются или увеличиваются владения графа Гарольда, король обязан передать своим наследникам королевство в том виде, в котором получил его сам. И он сумел настоять на своем. После его смерти много спорили о том, кто станет наследником, но никогда о том, что представляет собой само наследство.

Глава 8

Завоевание Англии

Эдуард Исповедник умер бездетным 5 января 1066 года. Вопрос об английском наследстве, который так долго обсуждался в Европе, перешел из теоретической в практическую плоскость. То, что без войны его решить не удастся, было очевидно. Актеры, которым предстояло сыграть главные роли в исторической драме, уже проявили себя на политической сцене. Это были граф Уэссекса Гарольд, король Норвегии Гарольд Хардраада, свергнутый граф Нортумбрии Тости и, естественно, Вильгельм, герцог Нормандский. Разгоравшееся противоборство было вызвано не только их личными амбициями. Оно отражало глубинные процессы политических взаимоотношений, складывавшихся между Англией, Скандинавией и Нормандией в течение многих десятилетий. Судьба английского королевства была лишь одной из ставок в этой большой игре. В предстоящей борьбе должно было определиться, станет ли Англия частью скандинавского мира или продолжит свое сближение с миром латинским. А от этого во многом зависело, какой будет политическая и религиозная картина всей средневековой Европы. Современники единодушно утверждают, что этот кризис был ниспослан самим Богом, а в качестве доказательства многие указывают на сопутствующее ему знамение – комету, которая осветила небо Западной Европы в 1066 году.

Перейти на страницу:

Все книги серии Nomen est omen

Ганнибал: один против Рима
Ганнибал: один против Рима

Оригинальное беллетризованное жизнеописание одного из величайших полководцев в мировой военной истории.О Карфагене, этом извечном враге Древнего Рима, в истории осталось не так много сведений. Тем интересней книга Гарольда Лэмба — уникальная по своей достоверности и оригинальности биография Ганнибала, легендарного предводителя карфагенской армии, жившего в III–II веках до н. э. Его военный талант проявился во время Пунических войн, которыми завершилось многолетнее соперничество между Римом и Карфагеном. И хотя Карфаген пал, идеи Ганнибала в области военной стратегии и тактики легли в основу современной военной науки.О человеке, одно имя которого приводило в трепет и ярость римскую знать, о его яркой, наполненной невероятными победами и трагическими поражениями жизни и повествует эта книга.

Гарольд Лэмб

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное