Читаем Вильгельм Завоеватель. Викинг на английском престоле полностью

Но вернемся в год 1067-й. Ситуация в Англии была еще далека от стабильности. Вильгельм фиц Осберн и епископ Одо в качестве наместников короля столкнулись с серьезными проблемами. Самостоятельно они могли обеспечить надежный контроль только на юго-востоке страны. Обязательства поддерживать порядок в других регионах официально взяли на себя английские магнаты, присягнувшие на верность Вильгельму. Но это не означало, что подчиняться им и новому королю были готовы все остальные. Многие рассчитывали поймать в мутной воде рыбу покрупнее. Первыми заявили о себе магнаты с запада Эдрик и Уилд, владевшие довольно крупными земельными участками в Херефордшире. Там они организовали мятеж, призвав на помощь уэльских принцев Бледдина и Риваллона. Бунтовщики нанесли весьма ощутимый урон графству, но полностью захватить его не смогли. В конце концов они отступили с награбленной добычей в Уэльс и стали готовить новое нападение. Между тем еще более масштабное восстание вспыхнуло в Кенте. Тамошние заговорщики обратились за помощью к Юстасу, графу Булони. Факт, надо отметить, довольно странный. Ведь достоверно известно, что граф Юстас сражался на стороне герцога Вильгельма при Гастингсе. Возможно, смена политических ориентиров Юстаса связана со смертью его сеньора графа Фландрии Болдуина V, который старался поддерживать с герцогом Вильгельмом дружественные или, по крайней мере, нейтральные отношения. Юстас повторил то, что он уже проделал в 1051 году. С довольно большим отрядом воинов он пересек Ла-Манш и высадился в Кенте. Воспользовавшись тем, что оба наместника короля находились к северу от Темзы, Юстас вошел в Дувр. Однако взять недавно сооруженную дуврскую крепость ему не удалось. Вскоре гарнизон крепости произвел удачную вылазку, уничтожив почти весь отряд Юстаса. Сам граф бежал с места схватки на свой корабль, который тут же отплыл. Реальной угрозой для власти Вильгельма эти выступления не стали. Но на горизонте замаячила новая опасность. Согласно Вильгельму Пуатьескому, исходила она из Дейнса, где ожидали, что Свейн Эстритсон вот-вот вторгнется в Англию.

В конце 1067 года Вильгельм Завоеватель вернулся в Англию. По прибытии король был вынужден первым делом заняться юго-западом страны, где горожане Эксетера отказались признать его власть и пытались привлечь на свою сторону жителей близлежащих городов. Вильгельм во главе войска, частично состоявшего из английских наемников, срочно двинулся в Девоншир. Большинство тэнов графства, судя по всему, согласились признать нового короля, но жители самого Экстера сопротивлялись восемнадцать дней и согласились сдаться только после того, как получили официальное заверение в том, что все их старинные привилегии будут сохранены. Вильгельм приказал построить в городе укрепленный замок, а сам направился к Корнуоллу, где через некоторое время обосновался его единоутробный брат граф Мортеня Роберт. Сопротивление на юго-западе Англии фактически было сломлено. Вскоре о готовности признать власть нового короля официально заявили Глостер и Бристоль. Причем жители Бристоля еще летом на деле доказали свою лояльность новой власти. Когда к городу подошел отряд во главе с незаконнорожденными сыновьями Гарольда Годвинсона, горожане отказались их принять и отогнали от стен. Такой же холодный прием оказали братьям и тэны северного Сомерсета. Дело закончилось тем, что братья ушли из Англии не солоно хлебавши. Сам Вильгельм, уверенный в успешном завершении своей скоротечной кампании на юго-западе, вернулся в столицу еще раньше. Пасху 1068 года он отмечал в Вестминстере. А на Троицу там же состоялась коронация его супруги Матильды. Церемония была пышной и прекрасно организованной. На ней присутствовала практически вся английская знать.

Перейти на страницу:

Все книги серии Nomen est omen

Ганнибал: один против Рима
Ганнибал: один против Рима

Оригинальное беллетризованное жизнеописание одного из величайших полководцев в мировой военной истории.О Карфагене, этом извечном враге Древнего Рима, в истории осталось не так много сведений. Тем интересней книга Гарольда Лэмба — уникальная по своей достоверности и оригинальности биография Ганнибала, легендарного предводителя карфагенской армии, жившего в III–II веках до н. э. Его военный талант проявился во время Пунических войн, которыми завершилось многолетнее соперничество между Римом и Карфагеном. И хотя Карфаген пал, идеи Ганнибала в области военной стратегии и тактики легли в основу современной военной науки.О человеке, одно имя которого приводило в трепет и ярость римскую знать, о его яркой, наполненной невероятными победами и трагическими поражениями жизни и повествует эта книга.

Гарольд Лэмб

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное