Вильям Гарвей

Медицина... жалкий намек на науку! Ни одного слова свежее тысячелетней давности. В лекциях постоянные ссылки на Аристотеля, философия которого искажена до предела: сначала ее переводили с греческого на ассирийский, затем с ассирийского на арабский и, наконец, с арабского на латинский. Если еще учесть невежество переводчиков, можно себе представить, в каком виде дошла она до современников Гарвея! Многочисленными стараниями переводчиков и комментаторов все живое в учении великого философа древности, диалектика античного мира и создателя логики было убито, все мертвое - увековечено...

Вильям ловит каждое слово профессора, и все мрачнее и мрачнее становится его лицо, все тревожней и запутанней мысли. Невозможно разобраться в этих лекциях, в них нет ни логики, ни последовательности. Бесполезное умствование, начетничество, бесконечные цитаты, без ссылки на опыт, на практику.

- Тело человека, как учит нас Гиппократ, состоит из четырех элементов, ?- читает профессор, - воды, огня, воздуха, земли. Кровь вырабатывается из питательных соков и, в свою очередь, служит для питания организма. Сердце - источник крови, заключающейся в правой его половине; левая половина - резервуар теплоты и жизненного духа.

- Аристотель учит, что снабжение частей тела кровью подобно приливам и отливам. Части тела, - поэтически разъясняет этот великий муж, - подобны берегам моря, кровь - морской воде. Эта пурпурная жидкость так же ритмично, как морские приливы и отливы, приходит к частям тела и исчезает. Вслед за тем приходит новая волна крови, богатой теплом, и снова исчезает в тканях. И происходит это непрерывно, пока не угаснет жизнь. Так, говорит Аристотель, в городах и селах вода, текущая по бесчисленным канавам к садам и виноградникам, исчезает в этих канавах, орошая землю. И заменяется все новыми и новыми запасами воды из водохранилищ и бассейнов...

Ни одного своего слова, ни одной своей мысли, ни одного наблюдения. Ни одного факта, который хоть кто-нибудь пытался бы доказать.

Учение Аристотеля, Гиппократа, Эразистрата, Галена было раз навсегда принято на веру, и сомневаться в нем никто не смел: оно было освящено церковью.

- Уважаемый господин профессор, могу я спросить, где именно образуется кровь?

- По учению древних, она образуется в печени, а распространяется по венам через сердце.

- А можно спросить, для чего служит артерия?

- По учению Галена, сердце присасывает из легких жизненный дух, универсальное жизненное начало, иначе - пневму, пневма смешивается с кровью, которая попадает в артерии через отверстие в перегородке сердца. По артериям жизненный дух с некоторым количеством крови разносится по всему телу, доставляя органам способность чувствования и движения.

Ответ достаточно исчерпывающий. Но не для пытливых умов. Вильям, раздосадованный тем, что должен все принимать со слов профессора, что ничего не может увидеть своими глазами, снова спрашивает:

- Я пробовал прокалывать палец, из него вытекала кровь. Эта кровь была смешана с духом?

- Алая кровь артерий всегда смешана с духом, - неопределенно отвечает профессор.

- Но тогда из места прокола за короткое время могло выйти много жизненного духа, и я утратил бы способность чувствовать и двигать пальцем. Однако...

Профессор строго прерывает неуемного ученика:

- Что бы ни было с вашим пальцем, никто не должен сомневаться в учениях древних гениев! И вам не советую...

В последних словах сквозит угроза. Но Вильям уже не может остановиться:

- Как же получается, что через отверстие в перегородке сердца кровь, смешанная с духом, попадает только в артерии? Почему же дух не перемешивается с кровью, идущей по венам? И нельзя ли где-нибудь увидеть, как, собственно, происходит это смешивание крови с духом?

Профессор разгневан. Но и тут, по укоренившейся привычке, он отчитывает студента не своими словами - он цитирует Гиппократа.

- Молодой человек, - изрекает он, - как сказал Гиппократ: "Искусство долговечно, жизнь коротка, опыт опасен, рассуждения не надежны!" Если вы хотите чему-нибудь научиться в нашем уважаемом университете, вы должны слушать не рассуждая.

Но Гарвей не умеет слушать, не размышляя Над услышанным. Его пытливый ум отказывается воспринимать вещи, в которых он не убежден. Он становится вспыльчивым и неуравновешенным. Все чаще происходят у него стычки с профессорами и докторами.

После лекций, идя по старинным улицам университетского города, он пытается разобраться в услышанном за день и мечтает увидеть вскрытое человеческое тело, в котором можно было бы прочесть все, как в раскрытой книге.

Наука, которую он изучает, называется анатомией и происходит от греческого слова "anatemno", что означает "рассекаю"; однако заниматься рассечением человеческих трупов он не может: это запрещено церковью, объявлено преступлением против религии. Приходится довольствоваться цитатами и беспомощными рассуждениями здешних учителей.

Впрочем, для недовольных, для тех, кто хочет по-настоящему овладеть медициной, есть другой путь: нужно поехать на континент, во Францию или Италию. Говорят, там медицинская наука в почете...