Вильямс

Вильямс первый обратил внимание на противоречие, существующее в этом вопросе, и пришел к верному выводу, что продукты распада не могут быть сложнее тех исходных веществ, из которых они образуются. Кроме того, ему удалось показать, что почвенные перегнойные кислоты, содержащие много азота, в некоторых случаях образуются в результате «разложения» безазотистых органических остатков. Значит, в почве мы имеем дело не только с разложением органического вещества, но и с его синтезом.

Почвенные перегнойные кислоты являются продуктами синтеза, и этот синтез производят низшие почвенные бактерии, грибы и актиномицеты. Эти синтетические продукты принадлежат к группе так называемых экзоэнзим, с их помощью микроорганизмы, живущие в почве, разрушают мертвое органическое вещество и «добывают» себе из него пищу и энергию. Но одновременно эти экзоэнзимы, являясь довольно сильными кислотами, оказывают большое влияние на почву. Можно сказать даже, что каждый определенный тип синтеза и разложения органического вещества вызывает к жизни новую стадию почвообразовательного процесса. Смена высших наземных растений, происходящая под влиянием закономерной эволюции природы, вызывает и смену низших организмов, населяющих почву. Изменяется и характер накапливающихся в почве перегнойных веществ, почва переходит из одной стадии в другую.

Так вопрос о судьбах органического вещесгва в почве был включен в общую систему учения о едином почвообразовательном процессе и его развитии. Эти открытия имели величайшее значение не только для почвоведения, но и для целого ряда смежных с ним наук. Микробиология должна была перестраивать в связи с этим ряд своих положений. Микробиологи долгое время изучали почвенные микроорганизмы, выделяя их из почвы и «воспитывая» на искусственных средах. Вильямс уже тогда со всей ясностью показал, что почва и ее микронаселение неотделимы друг от друга, и только изучение этих двух объектов в их взаимосвязи может стать плодотворным в научном отношении и — вооружит практику действенными методами управления микробиологическими процессами. Не сразу осознали микробиологи великую прогрессивность идей Вильямса, и это затормозило развитие почвенной микробиологии.

Исключительно велико значение рассмотренных идей Вильямса для той в высшей степени интересной и молодой науки, которая называется биогеохимией. Органическое вещество почвы и жизнедеятельность миллиардов микроорганизмов, обитающих в ней, оказывают мощное влияние на геохимические процессы, важные для истории Земли.

«А разве в архиве природы, — говорил Вильямс еще в 1902 году, — на теологических напластованиях земли, не занесена деятельность органического вещества почвы настолько выпуклыми чертами, что следы этой деятельности не могли быть стерты даже геологическими периодами?

Чем, как не микробиологической деятельностью почвы, можем объяснить мы скопление фосфорной кислоты в форме фосфоритов и копролитов?

…В жизни почвы мы являемся свидетелями целого ряда совершающихся на наших глазах геологических процессов.

Замрет, прекратится эта жизнь, и бывшая почва становится объектом изучения геологии.

И как почвоведение пользуется услугами геологии, так… и геология не будет в состоянии обойтись без услуг своей родственной науки».

Такие мысли ученый высказывал еще в начале нашего века. Спор о том, является почвоведение наукой биологической или геологической, ученый считал беспредметным, ибо сама геология — наука биологическая. Вильямс приветствовал биологическое направление в геохимии, возглавлявшееся выдающимся советским ученым академиком В. И. Вернадским; это направление плодотворно использовало многие вильямсовские идеи, так же как и Вильямс, в свою очередь, использовал открытия, делавшиеся академиком Вернадским, для обоснования и дальнейшего развития своих научных положений.

Вильямс считал себя, ло его собственным словам, «старинным другом и почитателем» Вернадского. В письмах к нему Вильямс ставил интересовавшие его вопросы науки, в решении которых мог помочь «старинный друг».

В 1928 году Вильямс пишет Вернадскому о необходимости связать эволюцию органического мира на Земле с количественным изменением притока солнечной энергии. «До настоящего времени, — указывал он, — геологи и палеонтологи сосредоточивали свое внимание на изменениях теплоты на Земле и географии ее поверхности, на составе атмосферы и на других условиях прошлого нашей планеты, но влияние световых эффектов на эволюцию органического мира выпадало из их поля зрения» [41].

Только сейчас, в связи с выдающимися открытиями академика О. Ю. Шмидта и других советских космогонистов, открывается возможность для решения этого увлекательного научного вопроса, поставленного Вильямсом более 20 лет назад.