Вильямс

Новая встреча с Лысенко еще больше укрепила Вильямса в его убеждении, что знамя передовой мичуринской науки находится в надежных руках.

В это время Вильямс руководил созданием учебных пособий для заочных курсов колхозного актива при Московском комитете партии. Он редактировал все эти пособия и обратился к Лысенко с просьбой помочь ему в этой работе.

«В части селекции и генетики для отражения правильных идей, — писал Вильямс в своем письме Лысенко, — редакцию по этим специальностям прошу Вас взять на себя.

Своим участием Вы поможете мне искоренять в работах, идущих для колхозного актива, вредные теории и взгляды, которые все еще протаскиваются антидарвинистами».

Вильямс снова и снова выступает в печати, отстаивая теоретические воззрения Лысенко и громя реакционные взгляды морганистов — формальных генетиков.

В конце 1938 года Вильямс поддерживает кандидатуру Лысенко, выдвинутого для избрания в Академию наук СССР.

Он опубликовал специальную статью в «Вестнике Академии н. аук СССР», где дал глубокую и всестороннюю оценку научной и общественной деятельности выдвинутого им кандидата.

«Громадная заслуга Т. Д. Лысенко, — писал Вильямс, — сочетающего в себе мыслителя-биолога и практика-селекционера, состоит в том, что он не побоялся посягнуть на установившиеся догматы генетики, а, наоборот, повел на них яростную атаку во всеоружии разумно направляемого эксперимента…

Громадная заслуга Т. Д. Лысенко — весь его опыт непосредственного сочетания теоретической работы с выполнением задач, стоящих перед социалистическим сельскохозяйственным производством; такое решение теоретических вопросов, которое позволяет каждый раз немедленно и успешно применять их на практике, в виде определенного агроприема, доступного и понятного для практики.

Но кроме этих действительно больших теоретических и практических достижений в работах Лысенко, главная его заслуга в науке заключается в том, что его теория стадийного развития, подкрепленная блестящими достижениями ее применения, открывает новую страницу успехов теории развития на этот раз в области, казавшейся для многих наиболее сложной и запутанной, — в науке о наследовании.

С этой точки зрения теоретические выводы, разработанные Лысенко, без сомнения распространятся далеко за границы селекции растений.

Т. Д. Лысенко в своей теоретической и практической работе показал себя истинным новатором, передовым советским ученым, деятелем сталинского типа».

До последних дней своей жизни Вильямс непримиримо боролся с врагами передовой мичуринской науки, с врагами Лысенко.

В конце 1939 года разгорелся новый бой дарвинистов-мичуринцев с морганистами. Это было в октябре, за месяц до смерти Вильямса. Совещание по вопросам генетики и селекции созвали на этот раз в институте философии. И. это было вполне понятно: речь шла не просто о генетике и селекции, — нет, это был глубоко философский вопрос, вокруг которого развернулась борьба передового материалистического направления с явными и скрытыми сторонниками реакционных, идеалистических учений.

Морганисты чувствовали себя еще достаточно сильными. Они прикрывались различными иностранными «авторитетами», они не останавливались перед прямой клеветой, опорачивая результаты работ Лысенко и других мичуринцев.

Вильямс был уже очень тяжело болен, но он не мог, несмотря на это, остаться в стороне от решающих боев за передовую науку.

Он обратился с письмом в редакцию журнала «Под знаменем марксизма», приславшую ему приглашение на предстоящее совещание.

От этого письма, написанного семидесятишестилетним, тяжело больным человеком, веяло боевым партийным духом. Ученый-большевик считал, что оценка положения в биологии, изложенная в пригласительном письме, «очень мягкая и далеко не исчерпывает политической сущности вопроса».

Он считал, что два направления, сложившиеся в биологии — дарвинистов и морганистов, — непримиримы и любая попытка их примирить ни к чему не приведет. Он говорил, что существование двух этих направлений «напоминает игру в узелки: один завязывает узелки и старается похитрее завязать, а другой развязывает узелки». Вильямс писал в своем письме, что трудно охарактеризовать тот огромный вред, который нанесен морганистами сельскому хозяйству нашей страны. Он подчеркивал, что наши селекционеры-морганисты идут на поводу у американских селекционеров, находящихся в услужении у капиталистов.

«И если не возбуждает никакого сомнения, — писал Вильямс, — кого обслуживает американская селекция, то невольно возникает вопрос, кого обслуживает советская селекция».