Вилка Еретика (СИ)

Свой отряд я пометил фиолетовым, сорок имён, среди них Габ, Оре и Рэф. Помощники командующего так же разобрали себе по батальону, руководство остальной массивной частью взял на себя сам Жол. Он направил несколько подразделений окружать выход из улья, некоторых послал помогать Снайперам. Кто-то остался в поддержке, кого-то тут же подарили смерти… ребята кричали, погибающие от клешней разъярённых гусениц. Я машинально отворачивался, стараясь не терять из виду свой отряд. Юноши прижались поближе к друг другу, в глазах у каждого отражается битва, а за ней — пустое стекло без проблеска души, о которой так старается позаботиться Троебожие.

— Двигаемся за мной! — я крикнул в канал связи, получив заранее точные указания от Жола. Нам следовало подобраться к входу в жёлоб и закрыть его с одной стороны, чтоб ни единая гусеница ни забралась под землю, ни выбралась из неё.

Под ногами хлюпала кровь и слизь убитых гусениц. Второй жидкости намного больше, однако внутренностей своих сограждан я совершенно не желал видеть. Что-то пошло явно не по плану, и такое количество смертей — отличное тому подтверждение. Взрывы не стихали, выстрелы забивали уши. Я пригибался, чуть ли не коленями припадая к Плутону. Он дрожал вместе с нами, постоянно вибрировал от огненных всполохов и копошащихся в нём насекомых. Мы с отрядом бежали ровно над грунтовой полостью, которая сплошь забита ещё живыми Анухе, и никому не известно, куда они в данный момент направляются.

— Десять человек — возьмите левее! — я разбивал отряд на маленькие группы, чтоб занять более обширную территорию. Так делали ещё в моё время, лишь бы ни сантиметра больше не досталось блядским гусеницам. — Двадцать — приблизиться ко входу в улей и принять положение сидя, вести огонь по каждой твари, что попадётся на глаза. Ещё десять идут за мной.

Я не спрашивал, все ли поняли приказ. Времени на эти любезности у нас точно нет. Пришлось возглавить клин нападения. Мы оставили позади Снайперов, Бомбардиров, воздушный транспорт сконцентрировался на другой местности, где добивали уже сдавшихся гусениц. Они бегали по кругу и визжали как самки. Снова рядовые выгрызают для человечества победу. Я стреляю на ходу, успевая между очередями давать указания по точным целям. Стараясь предугадать появление и движение насекомых, я превентивно уничтожал каждую отдельную особь. Их вязкая кровь лоскутами летала в воздухе, поднимая знакомый запах и вместе с ним смертельную опасность. Теперь эти рядовые тоже помечены, а там только судьбе решать, кто выживет.

Вход в улей прямо перед глазами, наглухо закрыт копошащимися гусеницами. Они скребут лапками по сводам глубокого жёлоба, верещат, сбиваются в отвратительные склизкие кучки. Уже заметил, как они выросли в размерах по сравнению с минувшими временами. Ошибки быть не может, Анухе точно стали больше, и это вполне может оказаться не единственным отличием от предыдущих поколений насекомых.

— Внимательнее! Проверяйте, точно ли убита Анухе. Производите как минимум один контрольный выстрел в участок между головой и горбом на спине.

А всё резко снизилось в полезности. Выстрелы по точкам, по которым я лично учил бить, практически ни к чему не приводили. Насекомые обзавелись прочными хитиновыми пластинками в том месте, где раньше была оголённая нежная плоть. Я постоянно сверялся со сводками в НОТ-СОУ-СМАРТ, лишь бы ни одно имя не пропало из списка живых. Огонь мои ребята вели беспрестанно, сопровождая каждый всполох выкриками в сторону гусениц. Их количество словно и не уменьшалось, но эта информация известна только Жолу, как главному руководителю операции. Я не стал допытывать и Сканировщиков, отдав всё внимание насекомым. Анухе закрыли своими телами вход, больше ничего не оставалось сделать, как взорвать их мясной заслон.

— Запрашиваю поддержку Бомбардиров. Нам нужно освободить проход, иначе в жёлоб не забраться и не провести дальнейшую зачистку.

Я связался с главнокомандующим, генералы вообще меня проигнорировали бы, а слово Жола имеет некоторый вес.

— Понял, отправляю запрос.

— Принято.

Несколько минут в прежней боевой агонии, и свистящий снаряд угодил прямо в огромную слипшуюся тушу нескольких десятков Анухе. Их части разлетелись во все стороны, липким дождём покрыв каждого, кто оказался в радиусе пятидесяти метров вокруг входа в улей. Я отвернулся, закрыл рот и лицо, словно это могло помочь защититься от болезни, которая уже вгрызлась в мои лёгкие и драла их изо всех сил. Я дождался, пока шум в ушах чуть поутихнет, когда картинки перед глазами сойдутся в одну, когда большой палец перестанет так стараться переломить рукоять автомата.