Вилла «Аркадия»

Хэл не ожидал, что ему здесь так понравится, но, как он неоднократно повторял Камилле, он отлично проводил время. Бесконечная вереница людей тянулась к нему, чтобы поздравить с отличной работой; среди них был пожилой Стивен Микер, попросивший зайти к нему на неделе и взглянуть на пару старинных стульев, нуждавшихся в реставрации. Джонс сообщил ему, что выпишет ему премию сверх чека. «Фреска все преобразила, – сказал он, серьезно глядя своими темными глазами. – Мы еще поговорим с вами о другой работе, которая у меня для вас найдется». Он познакомился с рядом местных бизнесменов, коварно приглашенных Кэрол. По сути, им было наплевать на фреску, зато они считали новый отель «отличным начинанием». По их словам, отель привлечет в Мерхем «нужных людей». И теперь, вспоминая комментарии Сильвии Роуан, Хэл с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться. Камилла выглядела прекрасно, и он ей об этом сказал. Он то и дело видел, как она с кем-то разговаривает, счастливая и спокойная, с блестящими на солнце волосами, и сердце его сжималось от сентиментальной и глупой радости, что они пережили кризис. Кейти тем временем выпархивала из дома вместе с другими ребятишками, потом мчалась обратно – этакие яркие воробышки на живой изгороди.

– Спасибо, – сказал он, поймав Дейзи, выходившую из туалетной комнаты. – За работу. За все.

Она в ответ кивнула, не очень к нему прислушиваясь, а сама искала глазами что-то или кого-то.

Что ж, сказал он себе, поворачиваясь, для нее это великий день. В такой день было бы неучтиво обижаться. Если он что и усвоил, так это не искать смысла там, где его нет.

Он взял у официанта два бокала шампанского и вернулся на солнце с легким сердцем. Играл джазовый струнный квартет, и впервые за несколько месяцев Хэл был доволен собой. Мимо с визгом пробежала Кейти, дернув его за штанину, и он зашагал дальше, чтобы найти на террасе жену.

Тут кто-то легко постучал по его плечу, заставив остановиться.

– Хэл.

Он обернулся и увидел тещу, которая стояла не шевелясь за детской коляской. На ней была серая шелковая блуза «на выход» – единственная уступка празднику. Она прямо впилась в него глазами, словно собираясь в чем-то обвинить.

– Лотти, – произнес он бесстрастно, чувствуя, как солнечное настроение испаряется.

– Я ненадолго. – (Он ждал.) – Я только зашла извиниться.

Она была на себя не похожа. Как будто лишилась обычной брони.

– Мне не следовало так на тебя наседать. И нужно было сразу рассказать тебе о деньгах.

– Забудьте, – сказал он. – Это неважно.

– Нет, важно. Я ошибалась. Я хотела как лучше, но поступила неправильно. Хочу, чтобы ты это знал. – Голос звучал напряженно. – Ты и Камилла.

Хэл, который никогда – особенно в последнее время – не питал теплых чувств к теще, неожиданно захотел услышать от нее какую-то колкость, какое-нибудь саркастическое замечание, лишь бы нарушить молчание. Но она ничего не сказала, лишь продолжала пытливо вглядываться в него, ожидая ответа.

– Идемте. – Он шагнул к ней и предложил руку. – Давайте найдем Камиллу.

Лотти удержала его за рукав.

– Я наговорила тебе ужасных вещей, – сказала она, сглотнув.

– Обычное дело, – кивнул он, – если болит душа.

Она взглянула на него, и они поняли друг друга. Потом она оперлась на предложенную руку, и они пошли по террасе.

* * *

Он был так занят, что даже не заметил, где она. Кэрол бросила на него хитрый, все понимающий взгляд из-под острой челки и профессионально улыбнулась толпе людей перед собой.

– Не знаю, что тебя удерживает, – пробормотала она.

Джонс с трудом отвел глаза и быстро заморгал:

– Что?

– На вас двоих жалко смотреть. Она вроде бы девочка смышленая, дай Бог ей здоровья. Так в чем проблема?

Джонс тяжело вздохнул, уставившись в пустой бокал:

– Не хочу разбивать семью.

– А разве она есть, эта семья?

Бармен пытался привлечь его внимание, не зная, следует ли начать подливать шампанское для его речи. Джонс потер лоб, кивнул бармену и снова повернулся к женщине, стоящей рядом:

– Я этого не сделаю, Кэрол. Я всегда шел напролом. Предоставляя другим собирать осколки. Но на этот раз я так не поступлю.

– Растерял решимость?

– Приобрел совесть.

– Джонс – рыцарь в сияющих доспехах. Теперь я знаю, что твоя песенка спета.

Джонс снял с подноса бокал, поставил на его место пустой.

– Да. Видимо, так и есть. – Он повернулся к гостям, дав знак оркестру прерваться ненадолго. И пробормотал так тихо, что даже Кэрол с трудом его расслышала: – Во всяком случае, очень похоже.

* * *

Даниель сидел на ступеньках позади кухни, наполовину скрытый горой ящиков. Пустой бокал он поставил рядом, в тенистую траву, присоединив к другим. Солнце начало свой медленный мирный спуск к западному горизонту, а кухня за его спиной продолжала гудеть и грохотать, заглушая музыку. Временами до него доносились ругательства и громкие распоряжения, что свидетельствовало о бурной активности. Он понимал, что выглядит странно, сидя там целый день в одиночестве, но ни одному из работников не хватило смелости сказать ему что-то в лицо. Впрочем, плевал он на них всех.