Вилла Д’Эсте

Леония Бланшар задержала на мне задумчивый взгляд. У нее были блестящие зеленые, как у кошки, глаза с довольно тяжелыми верхними веками и лицо в форме сердечка. Судя по золотым браслетам на руках и шифоновому платью обманчиво простого фасона, она жила не только на жалованье секретарши. Мисс Бланшар поиграла с ножкой бокала и спросила хрипловатым голосом:

– Прошу прощения за вопрос, но, кажется, я вас узнаю. Вы не помолвлены с Максом Уиндемом?

– Больше нет. Я была с ним помолвлена.

Над обеденным столом пробежала рябь интереса, и я мысленно прокляла улыбающуюся мисс Бланшар.

– Как поживает Макс? – спросила она таким тоном, словно была близкой подругой. – Я сто лет его не видела.

– Понятия не имею.

– Он великолепный гонщик, – вдруг сказал Йен Лиалл. – Я смотрел по телевизору гонки в Монако. Если мне не изменяет память, он показал третье время.

Я помнила те гонки в Монако. Это была длинная веселая неделя под жарким солнцем Ривьеры.

– То-то ваше лицо показалось мне знакомым, – сказал Джон Ван де Ноде. – Наверное, я много раз видел его в газетах.

– И ваша помолвка расторгнута? – спросила Леония, изящно выгибая брови.

– Да, – отрывисто сказала я. – И я бы предпочла не обсуждать эту тему.

– Конечно-конечно, – быстро сказал Джон Ван де Ноде. – С нашей стороны было бестактно вообще заводить этот разговор. Просто это оказалось сюрпризом…

Неловкую паузу прервала Хелена Ван де Ноде. Она спросила практичным тоном:

– Что будете, коктейль с креветками или дыню?

– Дыню.

– Пегги говорит, вы играете в теннис, это правда?

– Да.

Я постаралась выбросить из головы воспоминание о том, как теплым осенним днем Макс учил меня играть в теннис на семейном корте в Крейлшем-Плейс.

– Это хорошо. – Джон Ван де Ноде улыбнулся. – Леония не играет, а Йен играет ужасно.

Йен Лиалл рассмеялся:

– Ужасно или нет, но последний сет в прошлый раз я все равно выиграл.

За обедом продолжалась непринужденная беседа. На вилле Д’Эсте определенно было не принято указывать работникам на их место. После обеда мы сидели на террасе при свете лампы и пили кофе. Лиловые силуэты сосен на фоне ночного неба постепенно темнели и становились черными. Ко мне подошел с чашкой в руке Йен Лиалл, который до этого был глубоко поглощен разговором с Леонией. Он сел рядом со мной.

– У вас немного усталый вид, – сказал он участливо. – Наверное, для одного дня слишком много всего: новая работа, новые люди.

– Да, я немного устала.

Мне было трудно поверить, что этот молодой человек с тихим голосом, сидящий рядом со мной, всего лишь несколько часов назад сердито кричал на жену своего работодателя. И крик этот был из-за меня.

– Если вы устали, ложитесь пораньше, – предложила Хелена Ван де Ноде. – Завтра вы будете чувствовать себя лучше.

– Спасибо, я так и сделаю, – сказала я с благодарностью.

Когда я уходила от них, мне было видно их отражение в стеклянных дверях. Я видела, что Йен Лиалл повернул голову и задумчиво смотрел мне вслед. С его лица исчез даже намек на дружелюбие. Его губы были сжаты в тонкую линию, глаза прищурены. Я поежилась. Йен Лиалл не хотел, чтобы я приезжала на виллу Д’Эсте. Но почему? Какая ему вообще разница, есть я здесь или нет?

Глава 4

В следующие несколько недель все успокоилось, и я вошла в удобный ритм. Никто не говорил о моем отъезде, и, кажется, Хелена Ван де Ноде была довольна моей работой. По утрам у меня было свободное время, и я проводила его, в основном купаясь и загорая, а иногда брала машину и ехала в Пальму походить по магазинам. Дни и ранние вечера я проводила с Даниэлой. Йен Лиалл по-прежнему был со мной любезен, когда я его видела, но внимательно наблюдал за мной, когда думал, что я этого не вижу, и это очень действовало на нервы. Несмотря на его дружелюбие, я избегала его как могла. Леонию я видела очень редко. Каждый вечер она вплывала в столовую с полуулыбкой на губах и с лениво-насмешливым взглядом. Имя Макса больше не упоминалось, но я знала, что она с ним знакома, и знакома хорошо. Это сознание не шло на пользу нашим отношениям.

Пегги и Марио мне понравились, супруги Ван де Ноде держались скорее как друзья, чем как работодатели, а Даниэла была моей любимицей. А со Стивом Паттерсоном я впервые встретилась через три недели, когда произошла автокатастрофа.

То был прекрасный денек. Мы ездили на пикник на мыс Форментор и возле маяка поделились сандвичами с несколькими дружелюбными козочками. Позже мы приплыли на моторной лодке на пляж, и Даниэла играла в полосе прибоя, собирала длинные ленты красных водорослей и возила их за собой по воде. Когда она наигралась, мы с ней наперегонки побежали по песку к машине, купили по мороженому и поехали обратно на виллу.