Вилла «Инкогнито»

Сан-Франциско. Город у залива. Бутси нашла туман очаровательным.

Заключенного им показали не сразу. Сестер Фоли привезли в неприметное государственное учреждение где-то в центре города, доставили бесшумным лифтом на седьмой этаж и почти час допрашивали в кабинетике без окон вроде тех, от которых у Кафки шел мороз по коже.

Допрашивающих было двое: офицер военной разведки, высокий афроамериканец, у которого на именном значке было написано «Полковник Пэтт Томас», и штатский – очкарик в твидовом костюме, представившийся как Мэйфлауэр Кэбот Фицджеральд. Он, судя по имени и облику, представлял Центральное разведывательное управление. Любезность красавца полковника Томаса граничила с кокетством, угрюмый же Фицджеральд держался высокомерно, всем своим видом показывал, что посвящен в тайны, о которых простым смертным и знать не следует, и голос у него был монотонный и гулкий, словно шел из глубин силосной башни.

На допросе им не угрожали, обвинений не предъявляли, но расспрашивали дотошно. Все время, пока Бутси и Пру пытались вспомнить подробности про брата, которого боготворили, но уже лет тридцать не видели, они сидели напротив полуметровых зернистых снимков (явно увеличенных), вывешенных в ряд на уныло-зеленой стене – там, где обычно располагается окно. Фотографий было всего три – поясные портреты трех молодых людей в летной форме и фуражках. Под каждым были указаны звание, имя, возраст и место жительства.

СЛЕВА: майор Марс Альберт Стаблфилд, 30 лет, Миллард, Небраска

У майора Стаблфилда лицо было круглое, почти пухлое, и жизнерадостное, но мягкость облика была мнимой, что выдавали глаза, умные и пронзительные, как трассирующие пули, а также изогнутые уголки губ, которые придавали задумчивой улыбке ироничный и слегка насмешливый оттенок. При взгляде на него на ум приходил молодой Орсон Уэллс.

В ЦЕНТРЕ: капитан Дерн В. Фоли, 25 лет, Сиэтл, Вашингтон

По шее и даже по лбу можно было догадаться, что капитан Фоли – человек дюжий, не слишком высокий, однако исключительно мускулистый; у таких обычно щетинистые усы и толстые ногти. Сломанный нос, довольно вялый рот – в его лице присутствовали одновременно и грубость, и эфемерность, как в мотыльке, сколоченном из неструганых досок. Лицо, казалось, говорило: «Я не мог явиться духом, поэтому пришел в телесной оболочке». То же самое отстраненное выражение сестры подмечали порой на снимках из семейного альбома. Что их тревожило.

СПРАВА: первый лейтенант Дики Ли Голдуайр, 23 года, Маунт-Эри, Северная Каролина

Этот, судя по всему, был стройный красавчик, миляга, любимец маленького провинциального городка, душа пикников в загородном клубе, в недавнем прошлом – король встреч выпускников, однако не из тех, кто задирает по этой причине нос. Легко было представить, как он колесит на резвом спортивном автомобильчике вокруг женского общежития в Каролинском университете, как щелкает пальцами в такт мелодии Синатры, как беспечно наслаждается жизнью, но втайне мучается, что никак не помогает тем, кому меньше повезло. Его природный аристократизм разительно отличался от, скажем, высокомерной заносчивости Мэйфлауэра Фицджеральда, наверняка учившегося в каком-нибудь заведении «Лиги плюща».[19] Пру сочла лейтенанта Голдуайра на этом старом снимке довольно привлекательным, а на взгляд Бутси он был очарователен, как, ну, скажем, первый весенний дрозд.

Когда следователи убедились в том, что Бутси и Пру действительно родственницы капитана Дерна Фоли и готовы признать – по крайней мере в настоящий момент, – что не имели с ним контактов с тех самых пор, как он и двое остальных членов экипажа (которых дамы, как они утверждали, никогда не видели) были сбиты зимой 1973 года над лаосско-вьетнамской границей, они повели женщин по длинному серому коридору, в конце которого была комната с прозрачным с одной стороны стеклом во всю стену. За стеклом сидел на койке человек и читал Гидеонову Библию.[20] Сестер изумило, что мужчина в камере лыс, как очищенная картофелина, что вообще-то не должно было их удивить, поскольку его и без того высокий лоб полез еще выше, к затылку, уже в старших классах школы.

Мэйфлауэр Фицджеральд прервал молчание сестер нетерпеливым:

– Ну?

Они продолжали молчать.

– Ну? – повторил он, глядя на них поверх очков. – Это ваш брат или нет?

В глазах Бутси уже давно поблескивали слезинки, а тут уж она разревелась всерьез. Полковник Томас и его штатский коллега понимающе кивнули друг другу – они были готовы принять рыдания Бутси за утвердительный ответ. Пру же сохраняла полнейшую невозмутимость. По правде говоря, Мэйфлауэр Фицджеральд раздражал ее все больше и больше.

– Хм-м… – якобы замялась Пру. – Хм-м… Должна признать, чем-то он действительно напоминает Дерна. Но… я не до конца уверена. Вроде похож на Дерна, но в то же время вроде как еще на кого-то… А, вот оно! Он же вылитый Бозо. Знаете клоуна Бозо? У него, конечно, нет ни накладного носа, ни завлекательных оранжевых кудрей.