Вилла «Роза»

– Ну вот, я же говорила! Я была уверена! Селия, мы договорились на вторник…

Селия прервала ее:

– О нет, пожалуйста!

Снова наступило молчание, потом мадам Довре произнесла тихо и серьезно:

– Селия, ты недобрая.

Упрек подействовал. Селия горячо сказала:

– О, мадам, не говорите так! Как я могу быть недоброй к вам, которая так добра ко мне?

– Ну так докажи, Селия. На вторник я пригласила мадам Россинол, и… – голос старухи задрожал от возбуждения, – и, может быть… может быть, нам явится она!

Селия знала, о ком речь. Мадам де Монтеспан.

– О нет, мадам! – запинаясь, взмолилась она. – Здесь, в Эксе, мы не в том состоянии духа, чтобы делать подобные вещи!

Мадам Довре убитым голосом спросила:

– Значит, Адель говорила правду?

Селия страшно испугалась. Мадам Довре нерешительно сказала:

– Дорогая, если мне доведется узнать, что все это были лишь фокусы, я не вынесу… Я этого не переживу. – У нее задрожал голос.

Селия закрыла лицо руками. Так и будет, она в этом не сомневалась. Мадам Довре не простит ни себе, ни ей. Увлечение сеансами так захватило ее, что остаток жизни будет отравлен. Для нее это была не просто страсть, по и вера. Селии было тошно даже думать о возобновлении сеансов, все ее существо восставало, это было так недостойно – недостойно Гарри Ветермила, недостойно ее самой – такой, какой ей хотелось быть. Но за все надо платить. Вот и пришел час расплаты.

– Селия, ведь это неправда! Скажи, ведь это неправда?

Селия отняла руки от лица и громко сказала:

– Пускай мадам Россинол приходит во вторник! – и мадам Довре пылко сжала ей руки.

– О, спасибо! Спасибо! – вскричала она. – Сегодня Адель Россинол смеялась, по во вторник мы ее убедим, Селия! Ах, Селия, я так счастлива! – Ее голос упал до торжественного шепота. Это было жалко и смешно. – Она не должна смеяться, это неправильно! Л возвращать людей обратно на землю через ворота мира духов – вот это замечательно!

В ее устах крайне нелепо звучал жаргон, которому мадам научилась у Селии. «В последний раз!» – про себя взмолилась Селия. Скоро вся ее жизнь изменится; хотя между ней и Гарри еще ничего не было сказано, она была в этом уверена. Еще один, последний раз, чтобы оставить мадам Довре в расцвете ее веры, она проведет сеанс на вилле «Роза».

Когда они приехали на виллу, мадам Довре сообщила радостную весть Элен Вокье.

– Ты будешь присутствовать, Элен! – возбужденно воскликнула она. – Во вторник. Нас будет трое.

– Конечно, если мадам так желает, – покорно согласилась Элен. Она оглядела комнату. – Вы, мадемуазель, можете сесть на табуретку в нише и задернуть занавески, а мы – мадам, подруга мадам и я – сядем за стол, который стоит у окна.

– Да, хорошо, – сказала Селия.

Когда мадам Довре была особенно довольна Селией, она, как правило, быстро отпускала горничную и посылала ее расчесать девушке волосы. Вот и на этот раз в комнату Селии пришла Элен Вокье и, расчесывая ей волосы, вскользь заметила, что родители Серветаза живут в Шамбери и ему хотелось бы их навестить.

– Но бедняга боится попросить выходной. Он ведь совсем недавно служит у мадам.

– Конечно, мадам даст ему выходной, если он попросит, – с улыбкой сказала Селия. – Я завтра с ней поговорю.

– Это будет очень любезно с вашей стороны. Но может быть… – Элен запнулась.

– Да?

– Может быть, мадемуазель лучше сначала поговорит с Серветазом, чтобы подбодрить его – пусть сам попросит. У мадам есть свои причуды, не так ли? Ей не нравится, когда забывают, что она хозяйка.

Соответственно, на следующий день Селия поговорила с Серветазом, Серветаз – с мадам, и она ответила:

– Ну конечно. Надо решить, в какой день.

Тут и Элен смиренно выступила со своим предложением.

– Раз мадам ждет подругу во вторник, может, тогда ему лучше и взять выходной? Мадам не захочет далеко уезжать после обеда.

– И правда, – приободрилась мадам Довре. – Мы пораньше пообедаем в Эксе и вернемся сюда.

– Тогда я скажу ему, что он может уезжать завтра, – сказала Селия.

Этот разговор состоялся в понедельник. Вечером мадам и Селия, как обычно, пошли обедать на виллу «Флёр».