Вилла в Италии

— Да, это подлое замечание, — отозвался Люциус одобрительно. — А как вы ладите с братом?

— Так себе. Зануда с претензиями, который всегда и во всем прав.

— Почему же Делия в него влюбилась?

— Он красив и сексапилен — так говорят мои подруги, — к тому же большой приятель мужа, так что в настоящее время мы с Тео не очень ладим.

— Расскажите о вашем муже.

— Вам так хочется знать, за какое дерьмо я вышла? Вы уверены? От этой повести способны зарыдать вон те статуи. Но с другой стороны, вам может оказаться полезным это услышать: вы ведь собираетесь ринуться в омут с Эльфридой, не так ли?

Люциус растерялся.

— Как вы сказали?

— Извините, если мои слова вас задевают, но вы сами попросили.

Она надвинула на глаза темные очки. Уайлд лежал в шезлонге и ждал.

— Ричи Мелдон. Хм, что я могу сказать о Ричи Мелдоне? Где и когда я с ним познакомилась? Когда работала у его отца, Тома Мелдона, который такая же сволочь, как и его сын, только более откровенная. Черт меня дернул пойти к нему работать! Итак, начнем с Ричи, как видит его мир, с Ричи — любимца прессы. Так сказать, справочник «Кто есть кто», о'кей? Родился в 1920-м. Частная школа… не помню, какая именно… О да, помню, одна из тех, что на севере, «Барнард-Касл», кажется, или «Седберг»? Дух регби, коллективизма и культивирования мужских ценностей. Забавный выбор, учитывая, что его отец такой приверженец левого крыла. — Она помолчала, размышляя о Мелдонах, отце и сыне. — Том Мелдон — этот из тех, что из грязи в князи. Из большой грязи в большие князи. Впрочем, вернемся к Ричи. Сразу, как началась война, он записался в армию: к тому времени Мелдон уже выучился на летчика — папочкины денежки очень пригодились — и пошел прямиком в Королевские военно-воздушные силы. Стал асом и прошел всю войну без единой царапины. Уже тогда в газетах всегда печатали его фотографии: белый шарф на шее, улыбка во все лицо, в обнимку с какой-нибудь девушкой из Женской вспомогательной службы ВВС или медсестрой. Красив, мужествен, храбр, успешен.

— Вы не вправе поставить ему в вину удачную войну.

— Только мужчина может назвать это удачной войной. Я называю ее проклятой и бесчеловечной. Да, знаю, это была необходимая война, но я до сих пор думаю о ней с содроганием. После войны он по-прежнему был всегда в центре внимания: то участвовал в автогонках по какой-нибудь пустыне, то в скачках, то выделывал «мертвые петли» на своем самолете.

— Теперь я понимаю — просто бесценная находка для газетчиков.

— Но должен был строить карьеру — не мог же он только болтаться без дела со своим бравым видом, — поэтому Мелдон и двинул в политику. Тут же получил гарантированное место в парламенте от партии тори. Вы знаете, кто такие тори?

— Консерваторы?

— Верно. Правое крыло. Лейбористы — это социалисты, о чем вы узнаете, если собираетесь заниматься в Англии банковским делом, потому что, естественно, вы, банкиры, не любите социалистов. «Красные» — так вы их называете?

— Некоторые называют.

— Мы, в Англии, так говорим, если их нелюбим. Отец Ричи красный, хотя в наше время, пожалуй, скорее бледно-розовый. Он был выдвинут в палату лордов правительством Эттли. Дал кучу денег на нужды партии; думаю, это обычная вещь.

— Значит, они из противоположных лагерей? А это разве тоже обычно? В Америке, если брать политические династии, куда отец — туда и сын. Республиканцы воспроизводят республиканцев, демократы — демократов.

— Ричи вступил в консервативную партию, потому что учуял грядущее поражение лейбористов, а он хотел попасть в парламент от партии победителей. Будь лейбористы в силе, он стоял бы за них; это в его натуре — быть среди правящих.

Джессика сняла очки и потерла глаза.

— Честное слово, я не хочу больше говорить о Ричи. Если вам нужны еще какие-нибудь подробности, спросите Делию. Она его сразу раскусила. Если бы только я ее послушала, то не оказалась бы сейчас в ловушке.

— Так почему же вы за него вышли?

Мелдон обвела глазами сад: услышала ленивое жужжание пролетающей мимо пчелы, неожиданную птичью трель, лай собаки вдалеке; увидела трепещущую зелень, яркие краски майских цветов, громадный темно-синий купол неба над головой, — и порожденная этим моментом искренность побудила ее сказать то, в чем она не признавалась прежде ни себе, ни другим:

— Я вышла за него, потому что Ричи был богат.

8

Делия и Марджори сидели бок о бок на диване, рассматривая альбом с фотографиями.

— Это я, когда мне было три года, на своем первом трехколесном велосипеде, — пояснила Воэн. — Я помню это так явственно. — Да, это был чудесный день. При взгляде на фото воспоминания нахлынули волной. Велик был красный, хотя отец сказал, что черный практичнее. — Это все няня. Она была мне поддержкой и утешением. Больше матерью, чем родная мать.

— Удивительно: чем богаче люди и выше на общественной лестнице, тем меньше времени они хотят уделять собственным детям. Казалось бы, должно быть наоборот.

Делия пролистала несколько страниц и дошла до фотографий Марджори.

— Вот опять вы с осликом. А вот пони, в шляпе, с торчащими сквозь нее ушами.