Вилла загадок

Обычно к этому времени, то есть через два часа после обеда, пора было уже и протрезветь. А она чувствовала себя такой же пьяной, как в тот момент, когда они вышли из закусочной, и это ее сильно нервировало. Единственную бутылку минеральной воды "Пеллегрино", лежавшую в рюкзаке, который Бобби выхватил из горящей машины, они уже допили, и теперь не было ни питья, ни еды, да и денег осталось не много. О том, чтобы пешком возвращаться на шоссе по разбитой дороге, не хотелось даже думать. Поймать бы какого-нибудь итальянца, который отвез бы их в "Эйвис", чтобы возместить ущерб за эту паршивую машину. А что делать с находкой Бобби? Что-то вроде монеты, штука, похожая на огромный и очень старый гвоздь, и еще какая-то полукруглая фигня размером с детскую голову, вся покрытая грязью, – Бобби уверял, что это нечто вроде древнеримского ожерелья и будет прекрасно выглядеть, если очистить его от грязи. Все это замечательно, за исключением того, что им нельзя выкапывать подобные вещи. Уж итальянцы все это прекрасно знают. К тому же "ожерелье" здорово смахивает на тормозную колодку. Отец Лайэн был автомехаником, так что в этих вещах она немного разбирается. "Оно" ужасно похоже на тормозную колодку.

Она облизнула губы. Во рту пересохло. В висках пульсировала боль, вызванная дешевым вином. Время приближалось к трем часам, так что начинало темнеть. Пора идти. Ей вовсе не улыбается провести всю ночь в этой странной пустынной местности, где так мерзко пахнет и каждые две минуты над головой проносятся самолеты из аэропорта Фьюмичино.

– Бобби! – взмолилась она.

Но он пока не был удовлетворен своей добычей. Мраморная голова Тома Йоргенсена выглядела все еще привлекательнее любой из его собственных находок.

– Что? – рявкнул он, сорвав с головы наушники.

– Скоро стемнеет. Надо идти.

– Пять минут! – взглянув на серое небо, бросил он, снова надел наушники и побрел к воде. Прямо в болото – Лайэн инстинктивно это чувствовала. Такой странный кислый запах она уже встречала на клюквенных фермах в Мэне, где однажды они провели свой отпуск.

– Это торф! – внезапно вспомнила она.

– Чего тебе? – рявкнул Бобби, но голоса не было слышно – "боинг" пролетел так низко, что затряслась земля. Чтобы не оглохнуть, ей пришлось зажать руками уши.

– Нет, ничего, – прошептала она вслед самолету, мечтая оказаться подальше отсюда. Возможно, даже вернуться домой. На клюквенной ферме было хорошо. Интересно. Люди там говорили на одном с ней языке и она не чувствовала себя лишней. Не то что в Риме. Здесь она постоянно ощущала косые взгляды: все словно ждали, что она не то скажет или не туда свернет. Здесь все было такое иностранное!

Раздался новый, неожиданный звук. Присвистнув, Бобби сорвал с головы наушники и пальцем указал на покрытый чахлой травой клочок влажной земли, расположенный примерно в метре от него.

– Тут еще кое-что, милая. А потом мы уходим. Подай лопату.

Она выполнила приказание. Вонзив лопату в землю, Бобби Декстер наступил на нее обеими ногами. Лезвие вошло в почву, как нож в горячее масло. Вытащив лопату, Бобби снова копнул ею грязь.

– Это торф, – повторила она, глядя, как Бобби с проклятиями ковыряет землю. – Он мягкий, Бобби. Не надо прилагать столько усилий. Вот смотри...

Она взяла привезенную с собой лопатку и присела рядом на корточки. Когда-то Лайэн смотрела по телеканалу "Дискавери" передачу по археологии и знала, как делаются подобные вещи, но стремление этих людей копаться в земле по шесть – восемь часов было выше ее понимания.

– Тут надо осторожнее, – сказала она, вонзая лопатку в мягкую землю. В лицо ударил резкий, острый запах, напомнивший ей о клюкве, о смешанном с водкой ярком красном соке. – Вот смотри...

Сдерживая дыхание, она принялась ворошить землю. И тут лопатка вдруг наткнулась на что-то твердое. Лайэн Декстер непроизвольно сглотнула, чувствуя, как перехватывает горло. Осторожно углубляясь в землю, она все время натыкалась на все тот же твердый предмет.

Забрав у нее лопатку, Бобби принялся копать сам.

"Пожалуй, чересчур небрежно", – подумала она.

– Что это?

На поверхности показался непонятный предмет. Он был цвета торфа – темно-коричневый и твердый на ощупь. Бобби копнул еще немного, после чего оба глубоко вдохнули и стали осматривать находку. То, что постепенно проступало из-под земли, напоминало вырезанную из дерева человеческую руку, вероятно женскую, обтянутую складками грубой ткани, воспроизведенными с невероятной точностью.

– Совсем как настоящая, – промолвила наконец Лайэн.

– Эй! – с сарказмом воскликнул Бобби. – Вернись на землю, Лайэн! Это статуя. Она и должна выглядеть как настоящая.

– Статуи другого цвета.

– Лайэн... – Он начал раздражаться, в глазах появилась злость. – Эта штука пару тысяч лет пролежала в дерьме, так какого же цвета она должна быть? Сиять белизной? Думаешь, ее упаковали, прежде чем сюда засунуть?

Лайэн ничего не ответила – он был прав.