Виллу-филателист

Ладно. Не пойду. Потом попью. И в воду прыгну. Вот еще, Андрус Лийвак не может пару часов пробыть без воды!

Словно дожидаясь этого моего решения, из леса послышались голоса, донесся шепот и треск сучьев.

Идут!

Я притаился между корнями.

Интересно, какой это отряд? Может, наш? Здорово, если мы первые…

Глянул в сторону леса.

И правда, наши. Кусти, Рейго и… Смотри-ка ты, Хельви с ними! Вот дураки! Пробежали прямо к обрыву. Пялятся вниз, как дуралеи. Да начинайте же искать! Вот безголовые! Потеряют свое преимущество. Скоро обязательно подойдут и другие, и тогда поди еще знай, как сложится последний этап.

Может, подать о себе небольшой знак? Кто об этом после узнает…

Но почему-то не подал. Только ругал их мысленно всякими словами. И все время думал: «Да идите же вы наконец сюда! Ну идите, идите! Что вы рассуждаете! Тупицы. Идите же наконец!»

Послышался голос Хельви:

— Проверим возле сосны!

Вот это девчонка! Хоть у одной голова работает!

И вот уже привалили все вдесятером. И нашли меня. Я протянул им из-за пазухи шифрованный пакет.

— Андрус! — сердито крикнул Рейго. — Валяешься тут и не даешь о себе знать. Другие на подходе!

Прежде чем я успел что-нибудь ответить, Кусти крикнул:

— А теперь выкладывай, что там в шифровке! Еще с этим трать время. Ребята из третьего отряда каждую минуту могут быть здесь.

Я заметил, что Хельви с интересом смотрит на меня. Неужели и она ждет, чтобы я… Вот тебе раз! И не поверил бы.

Я хотел уже крикнуть, что зашифровано в последнем, и самом сложном пакете. Хотел уже сказать… Но сперва решил еще раз посмотреть на Хельви. Радостно и стыдливо поднял глаза. А сам подумал:

«Ради тебя я делаю это… это… А что «это»?» — вдруг ударило мне в голову.

— Ну! — торопил Рейго.

— Чего тянешь! — заворчал Кусти.

Хельви все еще улыбалась. Будто улыбка приклеилась ей на лицо.

И вдруг я понял, какая это была улыбка. Так смотрят на дрессированную собачку, которая тут же за конфетку начнет выкидывать трюки. Хельви была уверена в своей победе. Я чувствовал, что она считает меня круглым нулем. Об этом говорили валявшиеся передо мной во мху конфеты. Красивые на вид, но приторно сладкие. Да и жажда мучила меня. Я хотел пить. Хотел холодной, лучистой, тихо и весело журчащей воды.

— Уходите отсюда, — сказал я невозмутимым голосом. — Ребята из третьего придут и сразу увидят, где я нахожусь…

Они пошли к лесу. Ворчали, ругались, угрожали.

Я глянул вверх. Ярко-белые облака-корабли по-прежнему плыли над самой сосной. И опять казалось странным, что они не зацепляются, не оставляют на ветках белой пушистой бахромы. Казалось-то казалось, только я знал, что этого никогда не случится. «Девять тысяч девятьсот девяносто — это страшно большая ошибка, — думал я про себя. — А могут закрасться еще большие ошибки. Намного большие!»

Когда я думал об этом, у меня здорово поднялось настроение оттого, что наши там возле леса ломают головы над последней шифровкой.

Одна забота: что делать с этими конфетами? Оставить здесь? Закинуть в лес? Взять и торжественно вернуть владелице?

Этот вопрос разрешил третий отряд, который все их до последней съел.

Когда я был сенсацией

Я вышел из школьных ворот на улицу. На тротуаре была гололедица. Приближалась старушка с сумкой. И прямо возле меня поскользнулась и упала. Сумка описала в воздухе красивую дугу. Два длинных тонких батона вырвались на свободу и, весело вертясь, некоторое время неслись по улице.

Картина была довольно смешной. Так и хотелось рассмеяться. Но я сделал серьезный вид, помог старушке подняться и собрал ее батоны в сумку. Старушка сказала, что я хороший мальчик, спросила, что разве у школы нет песка, и… Мы уже расходились, как появилась Стенная Газета. Не какой-нибудь там фанерный стенд для заметок и карикатур, а ее редактор Кусти, которого все мы зовем Стенной Газетой. Потому что стенная газета была душою Кусти. Как для иного футбол, марки или похвальба. Просит Кусти нас написать в газету. Отвечаем «да-да» и спокойно оставляем без внимания. Потому что в последнюю минуту Кусти все равно сам все сделает. И с преогромным удовольствием. Одно время мы наш «Факел» даже называли «Газетой Кусти».

А как наш редактор любит сенсации и необычайные происшествия! Я часто задумывался, откуда он все эти тайные дела и потрясающие истории выкапывает. И отчего это он ни от кого не получает взбучки.

И вот появляется вдруг этот самый Кусти. Подскакивает ко мне и кричит:

— Интервью! Совсем короткое интервью! Вопрос первый: «О чем ты думал в тот миг, когда поспешил на помощь несчастной старушке?»

В руках Кусти уже мелькнули блокнот и ручка.

— Подумал — вот смехота! — ответил я, улыбаясь.

— Ах, так… — заморгал Кусти. — Вон что… А раньше ты проявлял желание помочь кому-нибудь?

— Проявлять не проявлял, а задний ход давал! — довольно зло ответил я.

— Ах, так… — переварил Кусти и этот мой ответ. — Вон что… А в детстве ты ощущал потребность помогать другим?

— Еще как ощущал. Конфеты соседского мальчишки всегда до последней съедал!

Кусти приготовился было еще о чем-то спросить, но я дал деру.