Винченцо. История страсти, вторая часть

– Как прикажешь поступить, босс? – спросили парни из охраны

– Грузите обратно, пусть украшает прихожую на вилле у моря, – ответил я и направился в кабинет.

Во мне кипела вселенская злость. Я хотел разорвать этот элемент декора и отправить прямо в полицейский участок. Эта деревяшка была полностью напичкана прослушками. Хорошо, что у нас были верные люди в органах, которым мы начали платить значительно больше чем в прошлом и это дало свои плоды. Наш человечек сообщил, что нами серьезно интересуются спецслужбы и элитное подразделение полиции: карабинеры. Эта задумка, вполне могла увенчаться успехом, если бы не верные мне люди. Мне пришлось притвориться и подыграть им, сказав ерунду о несоответствии с интерьером и отослать это дерьмо подальше от дома. В кабинет, конечно, я бы его не поставил, но в любом другом уголке дома, всякая информация могла использоваться против Каморры. Федералы давно сидели у нас на хвосте, но у них никогда не было достаточно улик для задержания. А после идеи отца со сторителлером и очисткой имени, так и вовсе семья Гуэрра начали считать обычной семьей бизнесменов. Весь нелегал стал максимально подпольным и скрытым от любопытных глаз. Времена менялись. Идти явной войной против государства было глупо. Сейчас у Гуэрра были иные планы и Лучиано готовился для будущего поста в сенате. После его возрождения было решено стереть его биографию, и нарисовать новую личность. Здесь явно не хватало умелой руки Эстель, которая могла слепить из грязи настоящую конфетку. Но был нанят новый штат сотрудников, которые повседневно работали над политическим и социальным образом брата, который частенько навещал соответствующие мероприятия, участвовал в жизни граждан и занимался активной благотворительностью. «Примерный семьянин, образцовый муж, отец и сын, филантроп и озабоченный будущим страны Лучиано Адольфо Рива», так о нем отзывались СМИ. Рива: это его материнская фамилия, отличный ход для отведения глаз. Отец хотел пустить корни и окутать все сферы словно осьминог. Мне же было глубоко плевать на весь парламент в целом. Наш нелегальный бизнес развивался и расцветал, наши офшорные счета на Канарах, Вирджинских островах и Карибах пополнялись ежесекундно. Я хотел делать свою дело и не совать свой нос в белые воротнички. Но мои интересы всегда стояли после интересов клана, а клану нужен был надежный тыл в государстве. Интересно, что эту гениальную идею отцу подал сам Лучиано. Я не против всей этой чертовщины. Поэтому плыл по течению.

– Ты напоминаешь мне отца, может хватить коптиться в сигарном дыме в этом кабинете и вынесем твое тело на наше неаполитанское солнце, – Лучиано закинул ноги на кофейный столик в кабинете

– Открой окно, – предложил я, не отрывая взгляда от экрана ноутбука, я листал последние отчеты

– Приехала Габи, вся семья собралась у бассейна, устроили маленькую вечеринку, даже близнецы в самом центре событий, давай подтянемся, выпьем за здравие будущего племянника, поплаваем в бассейне, побудем нормальной семьей.

– Ты кажется реально вписался в уготовленную тебе роль «любимца публики», – усмехнулся я качая головой

Но отказывать я ему не стал. Приезд Габриэлы был впервые за последние месяцы после ее свадьбы. Сестра была на 6 месяце беременности. Алессио не часто ее куда-то отпускал. Но когда он позвонил и сообщил, что Габриэлла погостит у нас несколько дней, я был слегка удивлен. Конечно, я согласился ведь мать и сестра очень по ней скучали и каждый день теперь будет проходить в виде мини праздника в ее честь. На заднем дворе собрались все. Даже отец не остался в стороне. Я обнял беременную сестру и поцеловал в лоб. Взял бокал и наполнил его из графина янтарной жидкостью. Откинулся на шезлонг под зонтом и надел солнцезащитные очки. Лучиано уже во всю плескался в бассейне с детьми. Кажется, брат реально вжился в роль. Мое внимание зацепила отражавшееся к голубой глади воды фигура. Валентина была в одном купальнике, которое красиво обернулось вокруг ее сочного тела. Она несла поднос со сладостями, вслед за ней шла Леонор, которая всегда помогала на кухне. Женщины быстро вписались в семью и стали ее частью. Но какая-то часть меня не позволяла мне видеть в Валентине сестру. Она вызывала во мне отнюдь не братские чувства. Эта женщина была пожаром во плоти. От нее члену всегда становилось тесно, сказывались месяцы воздержания. Она всегда мелькала перед глазами виляя своими округлыми бедрами.

– Может наконец оседлаешь, или ты все же решил обвязать свой член на шею?

Слова Лучиано рассмешили меня. Брат бесшумно пробрался ко мне.

– Она живет под моей крышей, и ты высокого мнения о ней. Не думаю, что трахать твою спасительницу будет правильной благодарностью с моей стороны, – я отвернулся от нее, поворачиваясь полностью к Лучиано