Виндера. Танец медных королей

«…Однако все еще существуют небольшие помехи для выполнения нашего плана», – добавил король в самом конце, и после этих слов пауза продлилась слишком долго, чтобы можно было ожидать продолжения.

Рина взглянула на кривой список, который нацарапала, используя вместо подложки спину недовольного Альберта, и опять тяжело вздохнула.

– Нам нужна карта… Что толку от этих знаний, если карты нет?

– Далась тебе эта карта! – обернулся к ней брат. – Вообще-то я эти улицы знаю не хуже твоих Проводников. Я весь город от края до края оббегал, чтобы у бабушки лишний раз не торчать.

Рина вспомнила об этом с большим запозданием, потому что ей-то ни в коем случае не разрешалось гулять по столице без сопровождения. А если и разрешалось, то уж точно не бегать с мальчишками по закоулкам, как это делал Альберт, а только угощаться какао с пирожными в приличном кафе в окружении кузин и непременной гувернантки.

То ли из-за неуемной харизмы младшего Шегри, а то ли из-за того, что он все-таки мальчик, бабушка Вельма закрывала глаза даже на его грязную одежду, в которой он заявлялся домой от силы к ужину, предусмотрительно натолкав с утра пораньше полные карманы булок и бутербродов на кухне и без стеснения наевшись хлеба со сливками в гостях у новых друзей, чтобы пропустить обед в поместье Аль.

– Тогда… ты сможешь нас провести? – спросила Рина.

– Ну да, – с ноткой гордости ответил Альберт. – Там же за двести лет улицы местами не поменялись? Тут, конечно, все развалено, но ориентиры найти можно, и я вижу таблички с названиями на некоторых домах. Думаю, нам надо сначала вон в тот проулок, – указал он на темную червоточину между двумя почти целыми трехэтажками, гораздо правее того места, куда собиралась вести их Рина. – Бежим?

Рина прислушалась к шорохам вокруг, посмотрела по сторонам и, сжав в руке зеркальце, кивнула:

– Бежим!

Глава 9. Спасение утопших

На фоне металлической Собирашки все остальные страхи казались незначительными, как на фоне айсберга теряется крохотный белый парус лодки, и Рина пыталась убедить себя, что путешествие по городу безопасно.

Проводники проверили все дороги, Альберт знал путь, Кёрфин все еще не отступился от идеи помочь им, но непонятное вязкое предчувствие обволокло Рину, едва она ступила на улицы Дитромея. Что-то здесь ощущалось иначе, и дело было даже не в контрасте, который Рина испытала после визита в альтернативную столицу.

Город, состоящий из живых домов, словно человеческое тело из клеток, за двести лет стал единым существом, и настроение этого существа Рина как-то считывала через выступившие на коже бугорки мурашек, через расширенные зрачки и частое дыхание, через неподвижные тени на стенах, зеркальные лужи, где отражения, казалось, застыли, как в затвердевшей смоле.

Это не получалось объяснить логикой, но сам влажный, застоявшийся воздух города с давно забитой ливневой канализацией, траншеи которой от дождей превратились в узкие болотца, пропитался враждебностью, и Рина даже дышала с трудом.

«Я себя накручиваю», – думала она, прижимаясь к стене в темном проулке, пока Альберт пытался сориентироваться, куда идти дальше.

Но напряжение не отпускало, словно к штанине была прицеплена Собирашка, готовая взобраться наверх, если ее вовремя не стряхнуть. Рине даже померещилось, что труба на углу дома слегка накренилась в ее сторону, и почудился скрип над головой – подобный звук издает глиняный горшок или кадка, когда двигаешь ее по шероховатой поверхности. В здании напротив хлопнули ставни.

«Точно! – вспомнила Рина. – Король же велел домам показывать нам, что они живы и готовы помочь. Все дело в этом».

– Думаю, нам туда! – указал Альберт на знакомый ему слабоосвещенный Пекарский переулок, где когда-то соперничали друг с другом сразу три пекарни, принадлежавшие трем поколениям одной и той же семьи. – Можно, конечно, попробовать обойти по темноте вокруг, но есть риск заблудиться, а в этой дороге я…

Напряжение в груди Рины внезапно достигло пика. Скрип наверху повторился, и ее тело среагировало само по себе. Рина отскочила от стены, к которой прижималась, и толкнула Альберта к противоположной, не заботясь о том, что он может упасть. Позади них грохнулось, вдребезги разбив часть декоративной лепнины и сорвав со стены паутину хмеля, что-то тяжелое. Рина обернулась – это был обломок угловой колонны размером с большое ведро.

– Проклятие! – раздался за спиной голос Кёрфина. – Аккуратней, саранча! Тут большой риск стать яйцом всмятку в районе головы.

– Да уж. – Альберт все-таки устоял на ногах. – Ну и развалины. Все на соплях держится.

– Нет, – очень тихо произнесла Рина. – Это не случайность.

Ей казалось, что стены то надвигаются, то отдаляются от нее. Под ногами все плыло, но она не могла сдвинуться с места. Это был какой-то новый, еще незнакомый ей вид паники, когда сама она оцепенела, но пространство вокруг словно бы ходило ходуном, и от этого двоилось в глазах.