Винг

Дней за десять добрались до переправы через Оронт недалеко от Крак-де-Шевалье. Отсюда за день-два Эдвард и Ноэми по территории графства Триполи рассчитывали проскочить до Бейрута, но только вдвоем, так как Тигран появляться в христианских владениях пока не стремился.

Проворчал:

— Где гарантии, что немец все еще не охотится за нами? А если засада — снова устраивать побоище? Ладно, сам бы он мне попался, а зачем мне его подручные… Эдак я весь Тевтонский орден переколочу. На развод для Грюнвальда надо оставить хоть немного, — он усмехнулся своим загадочным словам. — А вдвоем с Ноэми вы и проскочите легче. Как считаешь, Эд?

— Да кто на нас обратит внимание? Мало ли рыцарей ездит вдвоем со сквайрами… — сказала девушка.

— Нет, это не так, — Тигран не поддержал ее оптимизма. — Наверняка орденские патрули оповещены, и приметы Эда известны. Либо тамплиеры, либо иоанниты немецким коллегам донесут, что вас видели. Счастье, что им явный скандал ни к чему, а засаду постоянно держать не будешь и быстро не организуешь. Ваше преимущество — в быстроте, на заре выехать, к обеду быть в Триполи, нанять судно и в Бейрут. Пока немцы раскачаются, у Шимона выясните расклад, и решите, как Алана выручить.

— Только не вздумайте прецепторию в лоб штурмовать, большой шум не в наших интересах. Эду не стоит афишировать свои возможности, а то спокойно жить не дадут. Нациста Штолльберга убрать — святое дело! Зверю не место среди людей! А напрасно кровь лить не надо! Никто не виноват, что родился в такое время, — лекарь встал. — Пойдем, Эд, пройдемся! Напоследок скажу кое о чем…

Они отошли немного в сторону. Костер озарял Ноэми, старого слугу, лошадей и двуколку. Кругом все тонуло во мгле.

Тигран начал вполголоса:

— Ну, освободишь ты Алана! Как дальше жить собираешься? Неужели снова воевать? Тебе не надоело лишать людей жизни лишь за то, что они другой веры?!

— Не могу я дезертировать! Лишат рыцарства, и кто я тогда? Как смогу защитить Ноэми? Как вернусь на родину, потеряв честь? — взволнованно ответил Эдвард.

— Да, это серьезно! Но не торопись в армию, сначала приезжайте с Аланом ко мне, подумаем вместе! Для всех ты еще лечишься… Ладно?

— Ладно… — нерешительно сказал юноша. — Но сначала рассчитаюсь с немцем!

— Это главное, для чего тебе машина дана! Но имей в виду — ты смертен! Силен, но уязвим! Стрела в глаз влетит, или, там, бревном по голове — все, конец! А машину посторонние увидеть, тем более получить не должны. Чудес хватает и придуманных святыми угодниками. Господу Богу припишут ее или черту с рогами — меня ни то, ни другое не устроит! Поэтому, если твое сердце остановится, батарея сожжет машину, ну, и твое тело заодно. Понял?

— А как же отпеть, похоронить в освященной земле? — рыцарю стало страшно.

— А как те, кто попадает к туркам в плен, или гибнет на поле проигранной битвы? Вороны их и отпевают и о похоронах заботятся… Ну, что тебе посоветовать?.. Старайся не умереть! На подлости ты не способен, я знаю, а глупостей постарайся не допускать, — Тигран обнял сакса за стальные плечи, посмотрел в глаза.

— Тигран, я заколдован?! Скажи мне правду! — вырвалось вдруг у Эдварда

— Нет, конечно! Да, в моей воле зачаровать тебя, и ты бы поехал, как во сне, сделал все, как надо: убил немца, вернулся и обо всем забыл! Но я верю в тебя, в твой разум, Эдвард, и он свободен от колдовства!.. Да и какая разница, откуда взялась твоя сила? Ну, не было бы меня, еще бы что-нибудь придумалось… сотворил бы какой-нибудь святой чудо, вылечил тебя, или король за свое спасение полцарства подарил, в общем, розовая фея прилетела… Главное, оно у тебя есть, и теперь имеет значение лишь, как ты своим приобретением распорядишься. Ладно, сделаешь все, что нужно, вернешься, и я через год, полтора избавлю тебя от этой железяки…

Помолчал.

— Ноэми вот береги, другой такой сейчас нет!

— Эх, Тигран, я христианин, а она…

— Человек она! Понял?! Смотрю я, ты разборчив, — помрачнел старик. — Как же ты Господа нашего Иисуса Христа чтишь? Он ведь тоже жидом родился. Ладно, если любишь по-настоящему, преодолеешь и эту дурь в своей башке…

— Да, вот еще что! Батареи разряженные не выбрасывай, складывай в шкатулку, назад привезешь.

Они вернулись к костру.

При первых лучах зари Эдвард и Ноэми ускакали в сторону Крак-де-Шевалье.

Молодой рыцарь, мальчик сквайр с ним — обычная картина на дорогах Святой земли. Видно, что не новичок в боях — глаз скрывает черная повязка. Прекрасные доспехи, хорошие лошади. Ничего особенного.

Юной паре повезло. Контроль на переправе через Оронт прошли легко. Кто-то из госпитальеров даже припомнил гонца, посетившего замок летом, посочувствовал насчет ранения. Сакс уверил, что око зрячее, хоть и не терпит пока яркого солнца.

Он решил при посторонних повязку с глаза без крайней нужды, а перчатку с руки вообще никогда не снимать. А неизбежные вопросы пресекать, говоря, что дал такой обет пресвятой Богородице за исцеление от ран.

Знакомой дорогой мимо огромного замка быстро спустились к морю и к обеду въехали в Триполи.