Виннету - вождь апачей

— Однако, сэр, не хотел бы я попасться вам под горячую руку. Одним ударом вы уложили на землю такого громилу. Надо же так точно ударить. Ну и разящая же у вас рука! Никогда ничего подобного не видел.

Сэм Хокенс весело хохотнул:

— Шеттерхэнд! [4]Хи-хи-хи! Такое воинственное прозвище у гринхорна! Прямо совсем как Файерхэнд, [5]а ведь этого имени удостоен опытнейший вестмен. Дик! Билл! Как вам нравится прозвище Шеттерхэнд?

Что они ответили — не знаю, так как Уайт, взяв меня за руку, отвел в сторону и сказал:

— Вы мне очень нравитесь, сэр. Может, перейдете ко мне?

— Хотел бы, но не могу.

— Почему?

— Мой долг — закончить работу здесь.

— Я беру это на себя.

— Вы меня не поняли. Я перестану себя уважать, если брошу работу, не завершив ее.

— Но ведь Бэнкрофт может ее закончить с теми тремя.

— Сомнительно, да и когда это будет?

— Подумайте, ведь вам небезопасно здесь оставаться.

— Почему?

— Вы еще спрашиваете? Неужели вы еще не поняли, что теперь эти люди ваши лютые враги?

— Может быть, и так, но я не боюсь. И потом, своим поступком я завоевал их уважение. Теперь вряд ли кто-нибудь отважится полезть ко мне. Кроме того, за меня стоят горой Хокенс, Стоун и Паркер.

— Дело ваше. Вольному — воля. А мне бы вы очень пригодились. Но хоть проводить меня вы не откажетесь?

— Когда?

— Сейчас.

— Вы уже уезжаете, мистер Уайт?

— Разумеется, долго гостить здесь — сомнительное удовольствие.

— Но хоть перекусите перед дорогой.

— Это лишнее. У меня в переметных сумах есть все необходимое.

— Вы не проститесь с Бэнкрофтом?

— Нет.

— Но вы же приехали поговорить с ним о делах?

— О делах я поговорил с вами, ведь в них вы разбираетесь лучше его. И еще я хотел предупредить вас, что индейцы где-то рядом.

— Вы их видели?

— Нет, но их следы попадаются все чаще. В это время года кочуют на юг стада мустангов и бизонов, и краснокожие покидают свои стоянки, чтобы охотиться на них. Кайова можно не опасаться, с ними есть договоренность о строительстве железной дороги, а вот команчи и апачи не знают о нашем договоре, и лучше не попадаться им на глаза. Мы в своем секторе работы закончили и покидаем эти края, так что бояться нам уже нечего, а вот вам следует поостеречься и поспешить. Здесь становится весьма опасно… А теперь седлайте коня и спросите, не хочет ли Сэм Хокенс составить нам компанию.

Сэм, конечно, хотел. Я отправился в палатку Бэнкрофта и сообщил, что сегодня работать не буду, а вместе с Хокенсом еду провожать Уайта. В ответ услышал:

— Катитесь ко всем чертям! Может, шеи себе свернете!

Кто бы мог предположить, что это «ласковое» пожелание чуть не сбылось!

Уже несколько дней я никуда не выезжал, и мой пегий жеребец радостно заржал, когда я принялся его седлать. Кстати, он оказался замечательным конем, и я уже предвкушал, как буду рассказывать об этом старине Генри.

Мы неспешно ехали в блеске прекрасного осеннего утра, рассуждая о строительстве новых железных дорог и других делах, близких нашему сердцу. Уайт дал несколько дельных советов о том, как лучше соединить наши участки.

Около полудня мы сделали привал возле ручья, чтобы отдохнуть и перекусить, а затем Уайт с проводником отправились дальше, а мы с Сэмом немного отдохнули, изредка переговариваясь.

Пора было в путь, и я нагнулся над ручьем, чтобы зачерпнуть воды. Вода в ручье была кристально-чистая. И вдруг на дне я увидел следы человека и показал их Сэму. Он долго рассматривал их, а потом сказал:

— Уайт был совершенно прав: индейцы рядом.

— Вы считаете, что это след индейца?

— Да, это след индейских мокасин. Что скажете, сэр?

— Да ничего.

— Но вы же должны при этом что-то предполагать, ощущать, думать, наконец!

— Думаю, что здесь был краснокожий.

— То есть вы хотите сказать, что вам совершенно не страшно?

— Нисколько.

— Признайтесь, что вы встревожились.

— Тоже нет.

— Значит, вы просто не знаете краснокожих!

— Вот и узнаю. Они, наверное, такие же люди, как и мы: враги своих врагов и друзья своих друзей. Во всяком случае, я не собираюсь враждовать с ними, и, думаю, мне нечего их опасаться.

— Вы гринхорн, и, похоже, останетесь им навсегда. С краснокожими все зависит от чистой случайности, а не от вашей воли. Вы убедитесь в этом на собственном опыте, и я от души желаю, чтобы за драгоценный опыт вам не пришлось поплатиться какой-либо частью тела, не говоря уже о жизни.

— Как по-вашему, когда краснокожий прошел здесь?

— Вероятно, уже дня два назад, иначе его следы были бы заметны и на траве, а сами видите — она нигде не примята.

— Думаете, это разведчик?

— Да, он выслеживал бизонов. Сейчас между многими племенами заключено перемирие, так что вряд ли это военный разведчик. Он был очень неосторожен, как видно, молодой еще. Опытный воин никогда не ступит в такой мелкий ручей, ведь на его дне след остается надолго. Здесь прошел гринхорн вроде вас, только краснокожий. Хи-хи-хи!

Тихо посмеиваясь себе под нос, Сэм встал, чтобы оседлать коня. Я уже привык к тому, что он постоянно называл меня гринхорном, и не обижался, зная, что он желает мне только добра.