Винни-Пух

— Я и смотрю, Ру, дорогой, — строго ответила Кенга. — И ты помнишь, что я сказала тебе вчера насчёт гримас. Если будешь продолжать гримасничать, как Хрюка, то с возрастом станешь похожим на Хрюку. Вот тогда ты об этом горько пожалеешь. А теперь, марш мыться, и не заставляй меня сто раз повторять одно и то же.

Не успел Хрюка и глазом моргнуть, как очутился в тазу, а Кенга уже тёрла его большой намыленной мочалкой.

— Ой! — взвизгнул Хрюка. — Отпусти меня! Я — Хрюка!

— Не открывай рот, дорогой, а не то в него попадёт мыло, — предупредила его Кенга. — Ну вот! Что я тебе говорила!

— Ты… ты… ты специально это делаешь, — пробормотал Хрюка, выплёвывая изо рта мыльную пену с пузырями, но, так уж получилось, Кенга вновь прошлась по его рту намыленной мочалкой.

— Всё в порядке, дорогой, ничего не говори, — Кенга вытащила Хрюку из таза и начала вытирать полотенцем. — Сейчас примем лекарство, и в постель.

— К-к-какое ещё лекарство? — пролепетал Хрюка.

— Оно поможет тебе стать большим и сильным. Ты же не хочешь навсегда остаться таким маленьким и слабеньким, как Хрюка? А вот и наше лекарство.

Тут в дверь постучали.

— Войдите, — отозвалась Кенга, и Кристофер Робин открыл дверь и переступил через порог.

— Кристофер Робин, Кристофер Робин! — заверещал Хрюка. — Скажи Кенге, кто я такой! Она продолжает утверждать, что я — Крошка Ру. Я же не Ру, не так ли?

Кристофер Робин внимательно на него посмотрел и покачал головой.

— Ты не можешь быть Ру, потому что я только видел, как Ру играет в домике Кролика.

— Ну и ну! — покачала головой Кенга. — Подумать только! Неужели я могла так ошибиться?

— Выходит, ошиблась! — радостно воскликнул Хрюка. — Я же тебе говорил. Я — Хрюка!

Кристофер Робин вновь покачал головой.

— Не можешь ты быть Хрюкой. Я хорошо знаю Хрюку. Он совсем другого цвета.

Хрюка уже собрался сказать, что цвет у него изменился, поскольку его выкупали, потом подумал, что говорить этого не стоит, открыл рот, чтобы произнести совсем другие слова, но не успел: Кенга сунула ему в рот ложку с лекарством, а потом похлопала по спине и проворковала, что вообще-то лекарство очень вкусное, только к нему надо немного привыкнуть.

— Я сразу поняла, что это не Хрюка, — кивнула Кенга. — Интересно, кто же он?

— Может, какой-нибудь родственник Пуха? — предположил Кристофер Робин.

— Племянник или, скажем, дядя?

Кенга с ним согласилась, но заметила, что неплохо бы им придумать родственнику имя.

— Я назову его Пухелем, — тут же придумал Кристофер Робин.

На том и порешили. И тут Пухель вывернулся из передних лап Кенги и спрыгнул на пол. К его величайшей радости, Кристофер Робин оставил дверь открытой. Никогда ещё Пухель, он же Хрюка, не бегал так быстро. Бежал он, не останавливаясь, уже почти добрался до своего домика, оставалась какая-то сотня ярдов, и тут притормозил, бросился на землю и оставшееся расстояние прокатился по ней, возвращая себе свой собственный, такой приятный для глаза, уютный и привычный цвет…

Вот так Кенга и Крошка Ру остались в Лесу. И теперь каждый четверг Ру проводил со своим закадычным другом Кроликом, Кенга каждый четверг учила прыгать своего закадычного друга Пуха, а Хрюка каждый четверг гулял со своим закадычным другом Кристофером Робином. Так что в Лесу вновь воцарились мир и покой.

Глава 8, в которой Кристофер Робин возглавляет Иксшпедицию к Северному Полюсу

В один прекрасный день Винни-Пух шагал по Лесу с твёрдым намерением повидать своего друга Кристофера Робина и спросить, а не забыл ли тот о существовании медведей. Этим утром за завтраком (лёгким таким завтраком: соты с мёдом, намазанные тонким слоем мармелада) он внезапно придумал новую песенку. Начиналась она так:

«Да здравствует Пух! Ура!»

Сочинив эту строчку, Пух почесал затылок и подумал: «Очень хорошее начало для песни, но какой же должна быть вторая строчка»? Он попытался спеть «Ура», два или три раза, но результат ему не понравился. «Может, — подумал он, — будет лучше, если «ура» заменить на «славу»? «Слава Пуху»! Он спел… нет, не то. «Очень хорошо, — решил Винни-Пух. — Значит, я спою первую строку дважды, а если проделаю это очень быстро, то смогу спеть третью и четвёртую строчки, прежде чем успею придумать их, и тогда уже точно получится Хорошая Песня. И он запел:

«Да здравствует Пух! Ура!
Да здравствует Пух! Ура!
Дождь ли, снег ли, мне не грустно
И не страшен мне мороз,
Потому что мёдом густо
Вымазан мой круглый нос!
Оттепель, а там вдруг снова
Завернули холода.
Ну и что? И не беда!
И мы живы и здоровы,
Потому что вкусным мёдом
Перемазаны всегда!
Пуху — Ура!
Винни — Ура!
Мёдом вымазаны лапки,
И ещё я жду добавки
Через часик-полтора!»