Читаем Винни-Пух и люби друзи полностью

Явился КрИстофер вдруг Робин.

И видит этакий бедлам!

Он, не поверивши глазам,

Довольство растерял к чертям,

Увидев, что в Тарам-Парам

Устроило на посрамленье

Цветное звероразделенье.

Чернела жжёная стерня

Там, где огнём прошла грызня,

Дымились редкие кусты

От слов обидных кислоты,

Лес превратился в бурелом,

От ненавистных идиом,

И замутился сплошь ручей

От яда пламенных речей.

Те звери, кто еще вчера

Едой делились на ура,

Отныне пропитались злом,

Угрозу чувствуя во всём.

По-волчьи жить, по-волчьи выть,

Друг друга за нос укусить -

Таким стиль жизни новой стал

Тарам-Парамских приживал.

Да пусть бы только то зверьё,

Кто у кормушки жрал сырьё…

Но перегрызлись даже те,

Кто обретался в простоте.

И больше в гости по утрам,

А также днем, по вечерам

Никто уже Тарам-Парам

Не шествовал к своим друзьям.

КристОфер даже ощутил,

Что ни одно из тех светил,

Что раньше радовали взгляд,

Небесный выстроя парад,

Согрев теплом мильярдов Ватт,

В Тарам-Парам уж не спешат.

Ведь лес стал склепом для зверей

Любых цветов, любых мастей.

Кляня свой опыт небогатый,

Ругнувшися витиевато,

Наш Робин без раздумья взял

И всех зверей в мешок собрал.

Субботник по уборке леса

Устроивши без политеса,

Пинков зверям понадавал,

Политдурдом весь разогнал.

Парнишка здраво рассудил,

Что ту разруху учудил

Клубок цветастых политсил,

Что тешили в грызне свой пыл.

И вот без лишнего словца

На свалке Винни, Гриф, Овца,

Осел Иа, Хорек и Лис,

Единой кучей улеглись,

Енот и Дятел, Гусь и Лось, -

Местечко там и им нашлось,

Шакал, Козёл и Обезьянки,

Что распродали вышиванки,

Кабан и Скунс, Гриф, Пятачок -

Все получили под бочок.

И даже старый Богомол

Под тот шумок в утиль ушёл.

Хотя он тихо просидел

При бардаке том не у дел.

Но если рубят лес, то в ад

И щепки мелкие летят.

И разогнав политдурдом,

Устроивши политоблом,

Решил КристОфер прикупить

Игрушек новых. Может быть,

Подумал, станет новый зверь,

В сто крат терпимее теперь.

Но как КристОфер не старался,

Осадок всё-таки остался.

С наивностью ещё дружил,

Наш Робин. Ибо молод был.

На много лет попутал бес

Теперь Тарам-Парамский лес,

Вселил в сердца зверей, зловреда,

Тупую ненависть к соседу.

Когда теперь наступит мир

В душе зверей? Поди пойми.

Как пить дать - пара поколений

Потеряна для вожделений

О счастье, коего светлей

Нет для игрушечных зверей.

Итак, наш Винни и друзья

Почили в бозе средь тряпья,

В прямом - не в переносном смысле -

На свалке оказались жизни.

<p>ПРИЛОЖЕНИЕ К ГЛАВЕ N</p>

ТОРЖЕСТВЕННАЯ ЗАВЕРШАЮЩАЯ ПЕСНЯ. НА ИЗВЕСТНЫЙ МОТИВ

ТУ-104 самый быстрый самолёт,

ТУ-104 отправляется в полет.

Не опоздайте!

Не опоздайте…

<p>ВМЕСТО ЭПИЛОГА</p>

ВМЕСТО ЭПИЛОГА. ОТРЫВКИ ИЗ СТИХОТВОРЕНИЯ ТАРАСА ШЕВЧЕНКО «І МЕРТВИМ, І ЖИВИМ, І НЕНАРОДЖЕННИМ ЗЕМЛЯКАМ МОЇМ В УКРАЙНІ І НЕ В УКРАЙНІ МОЄ ДРУЖНЄЄ ПОСЛАНІЄ”

Аще кто речет, яко люблю бога, а брата своего ненавидит, ложь есть.

Соборное послание Иоанна, Глава 4, с.20

...І господа зневажають, -

Людей запрягають

В тяжкі ярма. Орють лихо,

Лихом засівають,

А що вродить? побачите

Які будуть жнива!

Схаменіться, недолюди,

Діти юродиві!

...Доборолась Україна

До самого краю.

Гірше ляха свої діти

Її розпинають.

...Обніміте ж, брати мої,

Найменшого брата, -

Нехай мати усміхнеться,

Заплакана мати.

Благословить дітей своїх

Твердими руками

І діточок поцілує

Вольними устами.

І забудеться самотня

Давняя година,

І оживе добра слава,

Слава України,

І світ ясний, невечірній

Тихо засіяє...

Обніміться, брати мої,

Молю вас, благаю!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Шаг за шагом
Шаг за шагом

Федоров (Иннокентий Васильевич, 1836–1883) — поэт и беллетрист, писавший под псевдонимом Омулевского. Родился в Камчатке, учился в иркутской гимназии; выйдя из 6 класса. определился на службу, а в конце 50-х годов приехал в Петербург и поступил вольнослушателем на юридический факультет университета, где оставался около двух лет. В это время он и начал свою литературную деятельность — оригинальными переводными (преимущественно из Сырокомли) стихотворениями, которые печатались в «Искре», «Современнике» (1861), «Русском Слове», «Веке», «Женском Вестнике», особенно же в «Деле», а в позднейшие годы — в «Живописном Обозрении» и «Наблюдателе». Стихотворения Федорова, довольно изящные по технике, большей частью проникнуты той «гражданской скорбью», которая была одним из господствующих мотивов в нашей поэзии 60-х годов. Незадолго до его смерти они были собраны в довольно объемистый том, под заглавием: «Песни жизни» (СПб., 1883).Кроме стихотворений, Федорову, принадлежит несколько мелких рассказов и юмористически обличительных очерков, напечатанных преимущественно в «Искре», и большой роман «Шаг за шагом», напечатанный сначала в «Деле» (1870), а затем изданный особо, под заглавием: «Светлов, его взгляды, его жизнь и деятельность» (СПб., 1871). Этот роман, пользовавшийся одно время большой популярностью среди нашей молодежи, но скоро забытый, был одним из тех «программных» произведений беллетристики 60-х годов, которые посвящались идеальному изображению «новых людей» в их борьбе с старыми предрассудками и стремлении установить «разумный» строй жизни. Художественных достоинств в нем нет никаких: повествование растянуто и нередко прерывается утомительными рассуждениями теоретического характера; большая часть эпизодов искусственно подогнана под заранее надуманную программу. Несмотря на эти недостатки, роман находил восторженных читателей, которых подкупала несомненная искренность автора и благородство убеждений его идеального героя.Другой роман Федорова «Попытка — не шутка», остался неоконченным (напечатано только 3 главы в «Деле», 1873, Љ 1). Литературная деятельность не давала Федорову достаточных средств к жизни, а искать каких-нибудь других занятий, ради куска хлеба, он, по своим убеждениям, не мог и не хотел, почему вместе с семьей вынужден был терпеть постоянные лишения. Сборник его стихотворений не имел успеха, а второе издание «Светлова» не было дозволено цензурой. Случайные мелкие литературные работы едва спасали его от полной нищеты. Он умер от разрыва сердца 47 лет и похоронен на Волковском кладбище, в Санкт-Петербурге.Роман впервые был напечатан в 1870 г по названием «Светлов, его взгляды, характер и деятельность».

Андрей Рафаилович Мельников , Иннокентий Васильевич Омулевский , Иннокентий Васильевич Федоров-Омулевский , Павел Николаевич Сочнев , Эдуард Александрович Котелевский

Приключения / Детская литература / Юмористические стихи, басни / Проза / Русская классическая проза / Современная проза
Новые письма счастья
Новые письма счастья

Свои стихотворные фельетоны Дмитрий Быков не спроста назвал письмами счастья. Есть полное впечатление, что он сам испытывает незамутненное блаженство, рифмуя ЧП с ВВП или укладывая в поэтическую строку мадагаскарские имена Ражуелина и Равалуманан. А читатель счастлив от ощущения сиюминутности, почти экспромта, с которым поэт справляется играючи. Игра у поэта идет небезопасная – не потому, что «кровавый режим» закует его в кандалы за зубоскальство. А потому, что от сатирика и юмориста читатель начинает ждать непременно смешного, непременно уморительного. Дмитрий же Быков – большой и серьезный писатель, которого пока хватает на все: и на романы, и на стихи, и на эссе, и на газетные колонки. И, да, на письма счастья – их опять набралось на целую книгу. Серьезнейший, между прочим, жанр.

Дмитрий Львович Быков

Юмористические стихи, басни / Юмор / Юмористические стихи