Винни-пух. Веселые каникулы

И вот, выйдя из-за поворота, они увидели, что приютившая их расщелина, наконец, кончилась, упершись в крутую скалу, Винни ловко вскарабкался наверх по еле заметным выступам и, присев, подал Нюсе лапу.

Они выбрались на голый, крутой каменистый гребень, но ничего не успели увидеть. Ударил упругий ветер, сверху нахлынули, обволокли все вокруг клочья тумана, в редких его разрывах мелькали мрачные скалы. Ветер трепал Нюсину бородку. Стало еще холоднее.

Вдруг туманное облако разорвалось перед путниками, близкие снежные вершины зарозовели в последних лучах заходящего солнца. На фоне тревожно красного неба чернели две вершины – одна пониже, другая – повыше. Между ними шла узкая снежная седловина.

«Перевал», – понял Винни.

Нюся молча плелась между камнями. Сразу видно было, как она устала, да медвежонок и сам чувствовал, что необходимо отдохнуть. Но в этой заоблачной выси стало нестерпимо холодно, бушевал, гудел в расщелинах, пронизывал шерсть насквозь ошалелый ветер.

Пятки совсем окоченели от стужи, уши и носы озябли. Холод все крепчал, усиливался к ночи и ветер. Всей своей жестокой силой обрушилась природа на путников. Винни спешил, хорошо понимая, что ночевать тут нельзя, что спасение только в движении, и если они в эту ночь не одолеют перевал, то...

– Винни, – сказала, подойдя, Нюся, – я очень, очень устала.

Пух переступил с ноги на ногу и озабоченно посмотрел на подругу.

– Скоро перевал. Давай уж как-нибудь... Видишь, темнеет.

Они снова двинулись вперед. На крутых местах Винни останавливался, ждал Нюсю, подавал ей лапу и втаскивал наверх.

Пошел снег. Мелкая редкая крупа косо неслась из ветреной черной мглы, понемногу собираясь в ямках и щелях.

Наконец они вышли в седловину, по обе стороны которой высились склоны вершин. Ветер тут почему-то стал тише, оттого, казалось, потеплело. В ночной темени сыпал редкий снежок. Повсюду, насколько было видно, теснились запорошенные снегом скалы.

– Винни, мы уже идем не вверх, а вниз, ты заметил? – еле слышно спросила Нюся.

– Да, заметил. Слушай, мы не знаем, куда идем, не знаем, что ждет нас впереди. Давай немного отдохнем тут, ты совсем вымоталась.

– Винни, а если мы заснем и замерзнем здесь, и больше не проснемся? – тревожно спросила Нюся.

Пух молча нагреб под скалу целый сугроб снега, усадил Нюсю, сел сам и, тесно прижав к себе подругу, сказал:

– Не волнуйся, отдыхай. Я не буду спать. Я ведь пообещал Баксу беречь тебя...

Нюся мерно посапывала рядом, уткнув нос в плечо Винни. А медвежонок согревал своим теплом спящую подругу.

* * *

Небо начало светлеть. Винни и Нюся осторожно спускались по крутому заснеженному склону. Внизу чернели скалы.

– Осторожно, Нюся, не поскользнись. Тут так круто, что не сможешь остановиться, а так и покатишься вниз, прямо на камни. Давай, держись за меня, – и сам взял ее за лапу.

Нюся представила себе, как они вдвоем едут вниз по снежной горке, подстелив под себя короткие хвосты, и звонко расхохоталась. И в ту же секунду потеряла равновесие. Винни, пытаясь остановить ее стремительное падение, крепче ухватил Нюсину лапу, но было поздно. Не имея никакой опоры, кроме скользкого снега под ногами, Пух не удержался сам. И они вдвоем кубарем покатились по глубокому снегу прямо на чернеющие внизу огромные каменные глыбы. Последнее, что успел почувствовать Нюся, – это жгучий холод от снега, набившегося в нос и уши. И свет померк.

* * *

– Нюся! Нюся! Открой глаза! Нет! Не верю! – рыдал безутешный Бакс, пытаясь горячим языком привести в чувство любимую подругу. Винни держал Нюсю за лапку, понурив голову, чувствуя себя бесконечно виноватым. Рядом стоял хмурый, бледный Пятачок.

Сверху Винни показалось, что каменная гряда на склоне была сплошной. Они с Нюсей неминуемо должны были разбиться о скалы, упав с такой высоты. Но Винни угодил в небольшой разрыв между камней. А Нюсю ударило о камень.

И теперь Винни казнил себя за это. Ему казалось, что если бы он не продолжал во время падения держать подругу за лапку, а вовремя отпустил, то Нюся тоже проскочила бы.

– Да, Нюся, ты встретилась с Баксом на той стороне горы. Ты так ждала этой встречи, – горько шептал Винни. – Почему все так несправедливо, ведь это я, медведь неповоротливый, должен здесь лежать... Как мне жить теперь? ...

Пятачок отвернулся в сторону. По его щекам катились слезы.

Винни опустил голову на колени.

Вдруг над ними раздался властный голос.

– Расступитесь, дайте дорогу. Я – врач. Бородатый мужчина в теплой красной куртке и вязаной шапочке с помпоном отодвинул в сторону Пятачка, переступил через Винни и встал на колени перед Нюсей.

– Переломов нет, – сказал он, ощупав лапы и спину собаки. – Это просто шок. Ничего страшного.

– Что?.. – переспросил Бакс, не веря своему счастью. – У нее шок? А что это такое? Почему же она не открывает глаза, если нет ничего страшного?

Мужчина расстегнул куртку, поднял Нюсю на руки и бережно прижал к теплому свитеру под курткой.

Винни, Бакс и Пятачок с надеждой глядели на него, боясь дышать, ловя в тишине каждый звук...