Винный склад

Въ безконечной равнинѣ отлично бы помѣсталось цѣлыхъ четыре села и могли бы пропитываться сотни семействъ; но земля эта принадлежала быкамъ, лютостъ которыхъ поддерживалась человѣкомъ для забавы праздныхъ людей, придавая къ тому же еще своей промышленности патріотическій характеръ.

— Есть люди, — продолжалъ Сальватьерра, — мечтающіе оросить эти равнины водой, которая теперь теряется въ горахъ, и водворить на собственной землѣ всю орду несчастныхъ, обманывающихъ голодъ свой харчами поденщины. И это-то мечтаютъ добиться среди существующаго строя!.. А многіе изъ нихъ называютъ еще меня мечтателемъ! Богатый имѣетъ мызы и виноградники и ему нуженъ голодъ, этотъ его союзникъ, чтобы онъ доставлялъ ему рабовъ поденщины. Торговецъ быковъ, въ свою очередь, нуждается въ большомъ количествѣ невоздѣланной земли для вырощенія на ней дикихъ животныхъ, такъ какъ ему платятъ не за мясо, а смотря по степени ихъ свирѣпости. И могучіе, владѣющіе денъгами, заинтересованы въ томъ, чтобы все шло по-старому, и такъ оно и будетъ!..

Сальватьерра смѣялся, вспоминая то, что онъ слышалъ о прогрессѣ своей родины. На мызахъ встрѣчались кой-гдѣ земледѣльческія орудія новѣйшихъ образцовъ, и газеты, подкупленныя богатыми, расточали похвалы великой иниціативѣ своихъ покровителей, радѣющихъ о пользѣ земледѣльческаго прогресса. Ложь, все ложь. Земля обрабатывается хуже, чѣмъ во времена мавровъ. Удобренія остаются невѣдомыми; о нихъ говорять презрительно, какъ о нововведеніяхъ, противныхъ добрымъ, старымъ традиціямъ. На иитенсивность обработки земли въ другихъ странахъ смотрятъ какъ на бредъ. Пашутъ на библейскій ладъ, предоставляя землѣ производить по ея капризу, возмѣщая плохіе урожаи большимъ протяженіемъ помѣстій и крохотной платой поденщикамъ. Въ Испаніи единственно введены только изобрѣтенія механическаго прогресса, и то лишь въ качествѣ боевого орудія противъ врага, противъ работника. На мызахъ не найти другихъ современныхъ машинъ, кромѣ молотилокъ. Это — тяжелая артиллерія крупной собственности. Молотьба по старой системѣ, — съ кобылами, ходившими кругомъ по гумну, — продолжалась цѣлые мѣсяцы и поденщики пользовались этимъ временемъ, чтобы просить какого-нибудь облегченія, угрожая забастовкой, отдававшей жатву на произволъ суровости погоды. Молотилка, въ двѣ недѣли осуществлявшая работу двухъ мѣсяцевъ, давала хозяину увѣренность воспользоваться вполнѣ своей жатвой. Кромѣ того, она давала сбереженіе рабочихъ рукъ и была равносильна мщенію противъ мятежныхъ и недовольныхъ, преслѣдовавшихъ порядочныхъ людей своими обложеніями. И въ Circulo Caballero[5] крупные помѣщики говорили о прогрессѣ страны и о земледѣльческихъ орудіяхъ, служившихъ только для того, чтобы собрать и обезпечить жатву, а не для того, чтобы обсѣменитъ и улучшить поля, выставляя лицемѣрно эту военную хитрость въ видѣ безкорыстнаго прогресса.

Крупная собственность была причиной оскудѣнія страны, которую она держала въ уничиженіи подъ грубымъ своимъ гнетомъ. Городъ сохранялъ еще свою физіономію римской эпохи и былъ окруженъ многими и многими милями пустынныхъ равнинъ, безъ признака селъ или деревенъ, безъ иныхъ скопленій жизни, какъ только мызы, съ ихъ поденщиками, этими наемниками нужды, которыхъ немедленно же замѣняли другими, лишь только силы ихъ ослабѣвали подъ бременемъ старости или утомленія, болѣе несчастные, чѣмъ древніе рабы, знавшіе по крайней мѣрѣ, что хлѣбъ и кровъ обезпечены имъ до ихъ смерти.

Жизнь сосредоточивалась вся въ городѣ, какъ будто война опустошала поля, и лишь за городскими стѣнами жизнь считалась безопасной. Старинный латифундъ господской земли привлекалъ орды, когда этого требовали полевыя работы. По окончаніи ихъ, безконечныя пустынныя мѣста окутывались словно безмолвіемъ смерти и толпы поденщиковъ удалялись въ свои горныя села, чтобы издали проклинать угнетающій ихъ городъ. Другіе нищенствовали въ немъ, видя вблизи богатство хозяевъ, ихъ грубое чванство, зарождавшее въ душахъ бѣдняковъ желаніе истребленія.

Сальватьерра замедлялъ шагъ, чтобъ оглянуться назадъ, и посмотрѣть на городъ, вырисовавшій свои бѣлые дома и деревья садовъ своихъ на розово-золотомъ небѣ заходящаго солнца.

— Ахъ, Хересъ! Хересъ!.. — воскликнулъ революціонеръ. — Городъ милліонеровъ, окруженный безконечной ордой нищихъ!.. Удивительно, что ты еще стоишь здѣсь, такой бѣлый и красивый, смѣясь надъ всякой нищетой — и тебя еще не пожралъ огонь!..