Вино с нотками смерти

– Скорее, обе любопытные. Я зашел в мастерскую. Там маленький магазинчик и закуток, где находится мастерская по ремонту. Внутри был один мужчина за прилавком. Показываю ему фото Малики, спрашиваю, знал ли он ее. Тот плечами пожимает: «Не помню». А тут мне звонят из отделения. Короче, хозяин мастерской сидел по делу о кражах с ювелирного завода в Волгореченске. Вышел за хорошее поведение и поехал сюда при старой власти. Зарегистрировал магазин бижутерии, потому никакого внимания не привлекал. А ремонт зарегистрирован, как металлоремонт, типа ключи всякие и тому подобное. Я и говорю хозяину: мол, пройдемте в отделение давать показания. Тот попросился переодеться и взять документы. Я разрешил. Он в подсобку. Слышу, дверь – хлоп! Я побежал туда, а там служебный выход. Но выходит-то он на набережную, а по ней как раз Егорыч идет, патрулирует. Я ему ору: «Егорыч, бери гада!» Ну Егорыч и взял, даже бежать не пришлось – ювелир прямо к нему в руки чесал.

– Так понимаю, теперь бегун в отделении?

– Да, в нем родимом.

– Я ему подругу везу. До встречи!

В отделении, несмотря на небольшое пространство для маневра, для начала решили двух свидетелей не сталкивать лицом к лицу. Ювелира оставили писать объяснительную – зачем пытался бежать от стражей порядка. А в другой комнате Ирина начала писать в подробностях о своем знакомстве с Маликой и о посещении мастерской. Вооружившись ордером на обыск, там уже шуровала полиция. В маленьком кабинете Германа, где он обитался вместе с Оленькой, собралась небольшая группа.

– Мы получили весьма интересную информацию, – объявил хозяин кабинета, шелестя бумажками. – Но весьма разношерстную. Считаю, что все это как-то связано с отравлением Малики Юнусовой. Итак, действующие лица нашего спектакля: Сидорчук Дмитрий Юрьевич, отсидел пять лет с две тысячи пятого по две тысячи десятый за постоянные хищения золотишка с завода, вышел, переехал на Украину…

– В Украину, – хихикнула Оля, но Герман только сурово на нее зыркнул: не до шуточек.

– Так вот, здесь открыл магазин бижутерии и мастерскую по ремонту металлоизделий. Только что звонили оттуда наши ребята. В сейфе нашли кучу золотишка. Опросили народ из близлежащих кафе и магазинов. Говорят, скупал и перепродавал золотые изделия, но это лишь слухи и догадки. А вот золото из сейфа уже можно к делу присовокуплять. Сейчас домой к нему поехали. Второе действующее лицо – Малахова Ирина Олеговна…

– Всегда сочувствовал женщинам с таким отчеством, – хохотнул Серега.

– Почему? – полюбопытствовала Оля.

– ОлеГАВНА! – четко произнес Серега. – Понимаешь? Мы же не произносим «о», получается смешно. Прости, Герман, продолжай.

– Спасибо, – ехидно произнес детектив. – Малахова, как опять-таки оперативно выяснили наши сотрудники с помощью «Чачи-бухачи»… Не ржать! Кадровики компании нам прислали ее послужной список под названием «Резюме», блин, ничего русского уже не осталось, и копию трудовой. Так вот, она работала на том же заводе, что и Сидорчук, в то же время. Никакой связи с его хищениями не установлено. Однако интересненькие совпаденьица. Сюда после отсидки сначала переехал Сидорчук, чуть позже переехала Малахова. В общем, засучиваем в переносном смысле рукава и идем вытряхивать информацию. Сейчас только получим результаты обыска у обоих.

Результаты обыска оказались весьма интересными. У Сидорчука нашли золотишко, причем, было подозрение, что часть золота являлась не обнаруженной в свое время пропажей с завода, а другая часть – неофициально скупленной у населения. Впрочем, у Малаховой тоже нашли золото. В том же ящике комода стояла маленькая баночка из-под лекарства. Так как дело было связано с отравлением, баночку отправили на экспертизу, но даже предварительный анализ показал наличие в ней цианида.

– Они там зачем-то используют цианистый калий в ювелирном деле. Видимо, стащили тогда же, давно, с завода, – доложил сотрудник.

Оставалось связать все ниточки. Герман никак не мог взять в толк, зачем было травить несчастную Малику, зачем устраиваться в «Чачу-бухачу», зачем Малика врала про работу уборщицей в пансионате и зачем ходила к Сидорчуку в магазинчик. Но так как против Малаховой нашлись улики, Герман надеялся на ее признания. И Сидорчук, скорее всего, захочет сотрудничать и расскажет правду.

– Ирина Олеговна, советую вам во всем признаться, – ласково начал свою речь Герман. – Вы единственная, кто мог подсыпать цианид в бокал Юнусовой, когда все смотрели на окно. Вы сидели за столом последней. За вами никого не было, никто не мог этого заметить. Плюс, у вас дома нашли баночку, в которой хранился цианистый калий.

Женщина зарыдала.

– Сволочь! – слышалось сквозь рыдания. – Всю жизнь мою сгубил! Ирод!

– Давайте успокоимся и все расскажем по порядку. – Герман взял несколько салфеток и сунул Ирине.

Прошло несколько дней. Оленька, не имевшая возможности нормально поговорить с Германом, наконец, сдав все отчеты по делу, предложила заказать пиццу и посидеть спокойно, пока никакой турист ничего не напортачил.