Вино с нотками смерти

— Мы его, понятное дело, просили принести показать. Он книгу, представьте себе, положил в банковский сейф! Нам показал только копии некоторых страниц. Книга написана на очень древнем языке. Я отдал другу для исследования. Тот нам и пересказал общий смысл. Я никак не мог понять, откуда содержание книги известно Альберту. Он говорил, ему продавец сказал. Короче, запутанная история.

История, действительно, выглядела все более головоломной. Теперь всплыла странная книга, которую хозяин магазина хранил в банковском сейфе.

— Ладно, пошли найдем двух других членов клуба, — ярославец сверился с бумажкой, выданной в деканате. — Вдруг они чего знают.

Заместитель председателя клуба сидел вместе с секретарем клуба и мирно пил чай с тортом на кафедре.

— Извините, мы нарушим вашу идиллию, — Мстиславович плюхнулся на стул, усевшись напротив историков. Герман пристроился на соседний.

— Из полиции? — спокойно спросил мужчина. — Знаем, только ничего нового сообщить не можем.

Заместитель председателя был более похож на убеленного сединами профессора, а секретарем оказалась довольно молодая девица, которая, несмотря на миловидность, явно шла прямой дорогой к стародевичеству.

— Тем не менее, попробуйте вспомнить что-нибудь, — настойчиво произнес Герман. — Когда с Альбертом произошли перемены? Может, что-то этому предшествовало? События какие-то?

— Ничего особо не предшествовало, — припечатала девица, дожевывая кусок торта. — Приходит примерно месяц назад странный такой. Оглядывается, словно в первый раз пришел. Смотрит, как сквозь нас. А началось заседание клуба, так он встал и давай рассказывать о теории, которую вычитал в старинной книге. Точнее, не вычитал — ему продавец пересказал.

— А продавец кто?

— Мы спрашивали, он не ответил. Говорил, продавец просил не давать его контакты. С тех пор на каждом заседании Оливио вставал и твердил про эту новую теорию. Он там чего-то еще выкопал в Сети. Есть целое течение приверженцев данной теории сотворения мира.

— А вы о ней знали? — спросил Герман.

— Знали, конечно, — ответил заместитель председателя. — Симпатичная теория, ничем не хуже и не лучше остальных. Честно скажу, связи между убийством и нашим клубом не вижу. Вот бедную Матильду убили — она к нам никакого отношения не имеет. Искать надо ниточки внутри магазина, простите за совет.

Когда они вышли из университета, Мстиславович проворчал:

— Легко сказать, искать внутри магазина. — Он открыл мобильник и набил название группы книжного клуба в соцсети. — Группа закрытая. Администраторы группы все наши красавчики. Пошли перекусим, заодно их странички посмотрим.

***

Веселье на лодке продолжалось, но ему отчаянно хотелось найти выход, а потому веселиться он не мог. Афродита всячески пыталась отвлечь его от назойливых мыслей. «Она догадывается. Может и того хуже: знает», — подумал он. Морские сирены запели с удвоенной силой, аж уши заложило.

— «В моей душе есть только ты, любовь моя и боль моя», — пела им в такт Афродита, размахивая амфорой. Хитон развевался на ветру, русалки колошматили хвостами по воде, отбивая ритм, а сирены завывали пуще прежнего. Моряки глушили ром чистоганом, невпопад подпевая Афродите.

Небо слегка заволокло тучами. Солнечные лучи пробивали себе дорогу к воде, отчего отражение неба переливалось от стального к золотистому. Палуба ходила ходуном: матросики пустились в пляс. «Сейчас лодку перевернут!»

— Не перевернут! — хохотнула Афродита, прочитав его мысли, и продолжила петь во всю мощь своей глотки: — «Все для тебя, моря и океаны, цветочные поляны… Для тебя!»

Неожиданно неподалеку появились корабли. С одного дали залп.

— Аврора! — заорали моряки. — На Зимний!

Он вспомнил русскую революцию и стало немного не по себе. Неужели сейчас в Россию пойдет лодка? Зимний брать не хотелось, да и холодно там. В пустыне жарко, но на мороз тоже не хотелось. Однако на Авроре дело не закончилось. Второй корабль шел здоровой скалой, огромной горой надвигался. На корме стояли две фигуры и пели что-то непохожее на Афродитин хит. Корабль приблизился, и название стало различимо: «Титаник».

— Полундра! — еще больше возбудились морячки и начали сбрасывать в воду спасательные шлюпки.

«Вроде ж не мы тонем», — успел он подумать.

Их лодка накренилась и зачерпнула левым бортом воду. Он поехал по палубе вниз, пытаясь уцепиться за бочки с вином и ромом.

— Не тяни, ирод! — матросик притянул очередную бочку к себе, и он плюхнулся в море.

Хоть и без тела, а в холодной, соленой воде было пренеприятно. Помог бы кто. Но лодка потихоньку выпрямилась и на полном ходу пошла вперед, к горизонту. «На край света торопится, а меня бросили и забыли, словно не существовало. Изверги». Он попытался плыть, однако без тела плыть было крайне неудобно. Оставалось барахтаться на поверхности. Хорошо, пока не тонул.

Рядом появилась бочка. «Диогенова?» — рискнул он предположить.

— Сам ты Диоген! — Из бочки высунулась голова младенца. — Царя Салтана, дубина.

Он смутился: нехорошо получилось, перепутал.

— Не тушуйся, — продолжил говорливый младенец, — залезай, чего болтаться посреди моря-океана.