Вино в потоке образов

Когда отлетают от сердца
Бременящие заботы, —
Все мы вровень плывем по золотым морям
К обманчивому берегу,
И нищий тогда богат, а богач… […]
И набухают сердца,
Укрощенные виноградными стрелами…. [226]

Все пирующие словно бы состоят в одной команде, отправляющейся в поездку по морю. В одном фрагменте из стихотворения Дионисия Халка пирующие названы гребцами Диониса:

Те, что вино подливают, пока воспевают гребцы Диониса,
Пира команда, чаши гребцы […].

Этот текст, отрывочно процитированный Афинеем, [227]не позволяет понять, как функционирует данная метафора, однако аналогия между вином и морем, кораблем и пиршественной залой вполне очевидна. Также и Геракл в «Алькесте» Еврипида, расхваливая пиршественную жизнь, говорит о мерных всплесках в чаше, которую подносишь к губам, и использует греческое слово pitulos,которым описывается жест гребца, налегающего на весло. [228]И наконец, разбитая чаша – это знак недавно произошедшего кораблекрушения, как указывает Херил:

Чаши разбитой в руке держу я осколок,
Пира обломок: мощно дохнул Дионис
И на брег Безрассудства бросил корабль. [229]

Пирующий часто тонет из-за порывов могучего ветра – опьянения:

Уже и носом мне клевать приходится:
Фиал, что выпил я за Бога Доброго,
Все силы у меня забрал до капельки,
А тот, что Зевсу посвятил Спасителю,
Ко дну – гляди – меня пустил, несчастного. [230]

Всем этим симпосиастам везет на попутный ветер, задувающий в паруса. Афиней, из сочинений которого процитировано большинство данных отрывков, в начале своей книги пересказывает занимательную историю, основанную на тех же аналогиях и сходным образом уподобляющую моряков и пирующих:

Тимей изТавромения [FHG.I.221] говорит, что в Акраганте один дом назывался триерой, и вот по какой причине.

Компания молодых людей как-то раз пьянствовала в этом доме. Разгоряченные вином, они до того одурели, что вообразили себя плывущими на триере и застигнутыми в море жестокой бурей. И до того они обезумели, что стали выбрасывать из дому всю утварь и покрывала: им казалось, что они швыряют все в море, по приказу кормчего разгружая в непогоду корабль. Даже когда собралось много народу и стали растаскивать выброшенные вещи, и тогда еще молодые люди не переставали безумствовать.

На следующий день к дому явились стратеги и вызвали юношей в суд. Те, все еще страдая морской болезнью, на вопросы стратегов ответили, что буря уж очень им досаждала и что поэтому они вынуждены были избавиться от лишнего груза. Когда же стратеги подивились их смятению, один из молодых людей, который, казалось, был старше других, сказал: «А я, господа тритоны, со страху забился под нижние скамьи корабля и лежал в самом низу».

Судьи, приняв во внимание невменяемое состояние юношей и строго-настрого запретив им пить так много вина, отпустили их. Все они поблагодарили судей, и один из них сказал: «Если мы спасемся от этого страшного шторма и достигнем гавани, то на родине рядом с изображениями морских божеств поставим статуи вам – нашим спасителям, столь счастливо нам явившимся». Вот почему дом и был прозван триерой. [231]

83. Фигурная чаша,V век.

84. Рог в форме корабля, покрытая черной глазурью, середина VIII века.