Вино желаний

– Мне совсем не интересно обсуждать твои способы подхода к женщинам, – сказала она, усмехаясь. – И сегодня вечером я не нуждаюсь в сомнительном удовольствии общения с тобой. Так что, если ты не возражаешь, я бы все же хотела, чтобы ты ушел.

– Какая ты неблагодарная женщина, Лора! Я так вовремя появился, чтобы спасти этого разбойника, а что мне досталось в награду? Одни оскорбления. Не угостила даже чашкой кофе.

Лора тяжело вздохнула.

– Ну, а если я дам тебе кофе, ты уйдешь?

– Даю слово.

"Которое у тебя так же надежно, как у наших политиков", – с раздражением подумала она. Ее беспокойство усилилось, когда он взял пульс дистанционного управления телевизором и расположился на диване, уютно устроившись между цветастыми подушками.

Через секунду на экране появились Кэри Грант и Ева Мери Сент, к несчастью, сжимавшие друг друга в объятиях.

Лора резко повернулась и направилась в кухонный отсек, оформленный в виде корабельного камбуза. Она с шумом поставила чайник на плиту и принялась громко выдвигать ящики один за другим в поисках кофе.

– Не забудь и себе налить чашку, – донесся вслед его голос. – Я ненавижу пить в одиночку.

– Раскомандовался, – пробормотала она негромко.

– Что ты сказала, дорогая? – он слегка приподнялся, чтобы увидеть ее через спинку дивана.

– Смотри свой фильм, Дирк, и помалкивай.

– Ты, кажется, сегодня не в духе? Или ты теперь всегда не в духе? Все, что тебе надо, Лора, это большой… приятный…

– Дирк Торнтон, если ты скажешь еще слово в этом роде, я подойду и вылью кипящий кофе прямо на ты сам знаешь что!

Он довольно захихикал.

– Я только хотел сказать "отпуск".

– Как же, отпуск!

– Лора, ты меня шокируешь.

– Черта с два тебя можно шокировать!

– Кто-то из нас двоих употребляет оскорбительные выражения.

– Не я. Я никогда не употребляю выражений.

– Совсем даже напротив.

– Неправда!

– Вчера ты обругала меня скотиной.

– Это не оскорбление, а факт, – не сдавалась Лора.

– Это только твое мнение, но никак не факт. Я не скотина. Мои мама и папа определенно были людьми.

Лора набрала побольше воздуха в легкие и собралась выпустить следующую торпеду, полную уничтожающего сарказма, но вдруг словно очнулась.

Тебе нравится этот разговор, – поймала она себя на мысли. Твое сердце бьется сильнее. Кровь разгорелась. А твое глупое тело трепещет от предвкушения. Скоро ты сама захочешь, чтобы он остался. И ты знаешь, чем это кончится.

Она бросила быстрый взгляд через плечо на Дирка, который как раз сел на диване, чтобы видеть, чем она занята. Когда он увидел ее лицо, смех угас в его глазах и взамен появилось откровенно понимающее выражение, которое ее обеспокоило и разозлило.

Опять я выдала себя, чуть не застонала она. Выдала свои сокровенные чувства, показала, что всем моим протестам грош цена, что я по-прежнему хочу его близости.

Лора потупилась и усилием воли заставила пульс биться ровно, все время повторяя в уме данные себе обещания по пути в гостиную. Успокоившись и утвердившись в решении держаться с ним невозмутимо и презрительно, как он того заслуживает, она принесла кофе и поставила чашку на низкий столик, а сама уселась в соседнее кресло. Утонув в мягком сиденьи, она откинулась назад и небрежно скрестила ноги, надеясь, что являет собой картину холодного безразличия к самому факту существования мужа. Она даже сделала вид, что увлеклась фильмом.

– Никто не умеет готовить такой вкусный кофе, Лора, – похвалил Дирк, отпив несколько глотков. – Горячий, крепкий, сладкий…

Лора замерла, ожидая, что он добавит "как ты". Однажды он сделал такое сравнение в их медовый месяц, и последующие несколько месяцев совместное питье кофе приобрело тайный смысл, стало их прелюдией к близости. Дирк бросал на нее взгляд поверх чашки, и его губы беззвучно произносили слова, а она всегда краснела. В те дни ему нравилось, когда она краснела.

Но потом, когда многое в их отношениях изменилось, ушли эти трепетные минуты, вспышки стыдливости стали повторяться все реже, и питье кофе перестало быть чем-то особенным.

Но теперь она опять ощутила, как кровь прилила к щекам. Мучительное чувство неловкости сковало ее движения, она бросила быстрый взгляд на мужа, чтобы убедиться, заметил ли он ее состояние.

Зачем она это сделала!

Его серые глаза с многозначительным выражением дали ей понять, что он вспоминает их прежние минуты, проведенные за кофе, и с большим удовольствием, судя по затаенным искрам, вспыхнувшим в зрачках.

У нее сердце упало, и она отвела глаза, тщетно пытаясь обрести вид холодного равнодушия. Но Дирк не собирался дать ей так легко отделаться.

– Можешь ты назвать мне хоть одну серьезную причину, – спросил он вкрадчиво, – почему ты не согласна, чтобы я содержал тебя? Только постарайся обойтись без сцен. Я не собираюсь давить и вынуждать. Мне хочется послушать твои возражения, высказанные спокойно и логично.