Винодел

Макс вернулся в номер и не мог найти себе места. Он много выпил и долго рассматривал себя в зеркало. За то время, что он гоняется за вселенскими загадками, он сильно изменился. Теперь Макс брился лишь раз в неделю. Он немного похудел, и легкая небритость делала его брутальным. Кожа погрубела и загорела. Максу казалось, что он резко повзрослел, в темной шевелюре появились седые пряди, придававшие ему солидность и основательность. Макса поразили слова того чилийца с винодельни:

«Дохлое дело, эту девицу больше интересует вино, чем мужчины».

Она любит вино больше, чем мужчин. Так ведь и он, Макс — французский винодел, — свое вино любит больше, чем женщин. Макс боялся признаться самому себе, что это именно та девушка, которую он нарисовал себе в мечтах, женщина-винодел. Завтра он пойдет к ней, и будь что будет.

Утром Макс первым пришел на винодельню. Он зашел внутрь и понял, что он здесь не один.

— Зачем ты пришел? — это был голос Ласаль.

— Посмотреть на вино, — вдруг уверенно парировал Макс.

— Нет, не на вино, на меня.

— Да, на тебя, делающую вино. Зачем ты давишь виноград ногами, ведь в этом нет необходимости?

— Ты действительно не понимаешь, зачем?

— Нет.

— Это моя страсть, я отдаю ее вину, и когда люди будут пить это вино, страсть обуяет их.

Ласаль остановилась, вышла из бродильного чана и, не вытирая ног, подошла к Максу.

— Хочешь, чтобы и твоя страсть вошла в это вино?

— Моя? А вдруг у меня ее нет?

— Ну, раз ты здесь, один, и подсматриваешь за мной, значит что-то есть.

— Я подсматриваю?

— Не надо бояться своих страстей, люди потому и полюбили наше вино, что в них жизнь бурлит. Иди сюда, не бойся.

Макс снял обувь, омыл ноги в теплой воде и вошел в бродильный чан. То, что он почувствовал, нельзя было объяснить ничем. Он стал частью вина, он был само вино, он почувствовал, вот только теперь, что он Винодел.

— Что ты чувствуешь?

— Это божественно, каждый винодел должен пройти через это, ты сливаешься с вином, мы единое целое…

Не успел Макс договорить, как его глаза покрыли повязкой.

— Что это?

— Я закрыла тебе глаза, теперь твои чувства обострены, говори, чего ты хочешь.

— Не знаю.

— Врешь, у человека всегда есть желания, чего ты хочешь?

— Но если я скажу…

— Никаких если. Чего ты хочешь?

— Чтобы ты вошла сюда.

Через минуту Ласаль, обнаженная, стояла рядом с Максом.

— Я здесь, ты можешь трогать меня.

Макс дотронулся до груди и испугался.

— Что случилось?

— Ты обнаженная.

— Конечно, ведь ты этого хотел.

— А разве важно, чего я хотел?

— Да, я сделала то, что ты хотел — не бойся, трогай меня.

— А можно?

— Ты ничего не понял, мы передаем страсть вину, значит, можно все.

Макс опять коснулся груди, рука плавно пошла вниз, и он почувствовал упругий живот — и вот оно, счастье.

— Я хочу.

— И я тоже.

Сознание полностью исчезло из Макса, он стал вином, лозой, Бахусом и Дионисом, которые ничего не просили, а только брали.

— Я не могу.

— Ты все можешь, делай, что хочешь.

Макс растворился во времени, и никто из них уже ничего не помнил. Утром он проснулся от ощущения вселенского счастья. Счастья без оговорок и условностей. Счастья абсолютного, которое не скажет: подожди, не сейчас. Он просто был провален в счастье, и это счастье лежало рядом, прекрасное от ног до головы, без всякой косметики, обмана и хитрости. Это счастье не продавалось, оно было подарено ему, не за заслуги, не потому, а просто так, просто потому, что он попросил. Господи, как он мог жить в этой унылой промозглой Франции, когда здесь, здесь… Ласаль проснулась.

— Ты еще здесь?

— Да.

— Когда мы увидимся?

— А разве мы расстаемся?

— Но ведь у тебя есть какие-то дела?

— Теперь нет.

— Как это, нет?

— Да, вот вам и Франция, вы там, вообще, живете или нет?

— Ты не ответила.

— Нет, я теперь часть тебя.

— Разве так бывает?

— Это у вас не бывает, а здесь Новый Свет, и здесь бывает все. Вставай, нас ждет вино, мы должны дарить людям радость и иллюзию.

— А разве честно давать людям иллюзию?

— Голливуд продает ее больше чем мы, но их иллюзия действует два часа, а наша всю ночь.

— Никогда об этом не думал.

— Не надо много думать, нужно действовать.

— Действовать?

— Итак, Подвалы Дьявола, где ты будешь их искать?

— А откуда ты об этом знаешь?

— У нас уже все знают, что ты хочешь найти Подвалы Дьявола.

— Это не все, что я хочу найти.

— Что еще?

— Еще Слезы Христа.

— Интересное у тебя хобби.

— Это не хобби, я должен найти отца.

— Хорошо, тогда рассказывай все, что я должна знать, чтобы помочь тебе.

— «Слезы Христа» — это марка вина, его делают в Италии из винограда пьедироссо, что, кстати, с итальянского переводится как окровавленные ноги; многие там в Италии считают, что имеются в виду окровавленные ноги Христа, чья кровь и родила эту лозу.

— Очень интересно.

— Да, конечно, это легенда, но, тем не менее, ближе всего к тому, что мы ищем. Ты не поверишь, я нашел вино с таким же названием на Украине, это часть бывшего СССР. И его там делают из древнего сорта Италии алеатико.

— Так значит, в наших подвалах должно быть вино «Слезы Христа», скорее всего, итальянское? Спрашивается, зачем его прятать в наших подвалах и в чем его ценность?