Винодел

— Знаешь, зря я тебе нагрубила. Беру свои слова назад. — И она прикоснулась к сломанной руке Мэйфилда — осторожно, медленно, чтобы не спугнуть его. Ей хотелось установить между ними связь. — Давай начнем с самого начала.

Он посмотрел на руку Вейл, заглянул ей в глаза. В его взгляде было смущение.

— Слушай, Джон, — вкрадчиво сказала она, — расскажи мне о своей матери.

Мэйфилд прищурился. Он слушал ее. Он притих, словно укрощенный лев.

— Твоя мать сидит рядом со мной. — Она кивнула на стул справа от себя. — Здесь никого нет, но она тут. Поговори с ней.

Мэйфилд чуть повернул голову, продолжая коситься на Вейл. Он впервые за все время потерял уверенность в себе.

— Ну же, смелее. Посмотри на нее. Я тебя не обижу, я не стану тебя ни в чем упрекать. А кроме меня, здесь никого нет. Только ты, я и твоя мать.

Мэйфилд долго не решался, но все же взглянул на пустой стул — и тут же отвел глаза.

— Не могу.

— Можешь, — ласково сказала она. — Скажи ей, что ты чувствуешь, что тебя заботит. Скажи то, что всегда хотел ей сказать.

На этот раз Мэйфилд развернулся всем телом. На глазах у него выступили слезы. Прошла одна минута. Другая. Наконец он тихо произнес:

— Ты во всем виновата. Как ты могла позволить ему так поступить со мной, мама? Как ты могла?

Вейл едва заметно подалась вперед.

— Джон, а в чем она виновата?

— Отец… Мой отец… — Он облизнул губы, замялся, но продолжил: — Мне было тринадцать лет. Он был недоволен мною. Я был худосочным, застенчивым мальчиком. Я сильно сутулился. Я его разочаровал. Он хотел, чтобы я играл за школьную футбольную команду, но я был слишком слабым. Соседские ребята плевали в меня, били меня, отбирали у меня вещи. Смеялись надо мной. — Мэйфилд замолк. По его щеке скатилась слеза. — Они называли меня дрищом.

— Все хорошо, — прошептала Вейл.

Мэйфилд всхлипнул, не сводя глаз с пустого стула.

— Отец хотел сделать из меня настоящего мужчину и купил мне проститутку. Я убежал, но он поймал меня и затащил в спальню. Он привязал меня.

Вейл знала, что он сейчас скажет.

— И она тебя изнасиловала?

— Он сказал, что я должен стать мужчиной. Он стоял за дверью и слушал. Я видел, что он там стоит. — Мэйфилд вытер нос о плечо и опустил глаза. — Я стал мужчиной. Я переспал с женщиной, со шлюхой. И мать не стала вмешиваться.

— Она тоже там была?

— Она-то? Нет, она все время была на работе. Отец нигде не мог долго продержаться, поэтому торчал дома — пил, курил травку, играл в карты. Мамы никогда не было рядом. Но она знала о том, что происходит, и не остановила его. — Тяжело, прерывисто вздохнув, он уперся правым локтем в стол и опустил голову.

— Мне кажется, она не знала. Джон, мне кажется, она бы этого не допустила. Ты ей никогда не рассказывал об этом?

Мэйфилд посмотрел ей в глаза.

— Я не мог.

Вейл понимающе кивнула. И она действительно понимала. Какой тринадцатилетний мальчишка сможет посмотреть в глаза матери и сказать, что его изнасиловала проститутка? Детали не имеют значения, дети просто не могут признаться в этом. Эволюция Джона Мэйфилда как серийного убийцы была ясна. Ей стало грустно, что эти события привели к смерти стольких невинных людей. Людей, не имевших никакого отношения к воспитанию Джона Мэйфилда.

Их хрупкое уединение разрушил телефонный звонок. Вейл и Мэйфилд подскочили на месте. Вейл убрала руку, чтобы взять трубку, и мысленно отругала себя за то, что забыла выключить звук.

Звонил Бледсоу. Черт побери! Отвечать или не надо? А если он узнал что-то о Робби? Мэйфилд доверил ей самое важное — причину всего случившегося, корень зла. Но ответов на не менее важные вопросы она пока не получила.

Зачем он, к примеру, убил того мужчину?

И кто были те люди из списка?

И что он имел в виду, когда называл людей из АВРА «особыми случаями»?

Телефон продолжал вибрировать. Отвечать или нет?

Возможно, она больше никогда не сможет установить такую тесную связь с Мэйфилдом. Но решение было принято за нее: Мэйфилд, убрав руку со стола, отпрянул.

Такая реакция застала Вейл врасплох. Ей показалось, что сейчас он ударит ее, и она инстинктивно вжалась в спинку стула. Телефон умолк.

«Черт! Потеряла связь с обоими».

— Все, хватит, — сказал Мэйфилд. — Ты такая же шлюха, как моя мать. Притворяешься, что тебе не наплевать на меня. Надо было убить тебя, когда была возможность. Убить, как и всех остальных. Теперь-то я уж точно настоящий мужчина, правда?

Вейл убрала телефон в чехол и встала. Мэйфилд тоже попытался встать, но наручники потянули его обратно.

— Запомни, Вейл: ты знаешь далеко не все. И я начинаю сомневаться, что тебе хватит ума разобраться во всем самой.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел Рэй Люго. В правой руке он держал пистолет.

И целился в Мэйфилда.

— Рэй!

Вейл бросилась к нему, но Люго успел нажать на курок. Звук выстрела в тесной комнате показался оглушительным.

Вейл схватилась за пистолет, пытаясь отвести дуло к потолку, но Люго был сильнее.

— Брось его, Рэй! Брось. Пистолет. Мать твою!

Люго попробовал вывернуться, но Вейл не отпускала его, при этом стараясь не угодить под прицел.

— Отвали! — крикнул он и грубо толкнул ее плечом в грудь.