Виноградная дорога

— Понимаю. Нам, женщинам, везде не просто. У меня вот свой бизнес… Вы даже представить себе не можете, как трудно мне его развивать. Мужчины прочно заняли все ниши, нужны такие связи, чтобы их подвинуть! Кстати, если вдруг вам понадобится оригинальный подарок, можете заказать его в одном из моих бутиков. Моя сеть называется «Вкусный букет», слышали?

— Да, конечно, — подтвердила я. — Выходит, это ваш бизнес?

Мой вопрос польстил Ксении, и она горделиво кивнула. Опомнившись, что самореклама была не слишком уместной, Семиточенко стала сокрушаться о том, что не смогла уберечь свою подругу.

Я смотрела на нее и гадала, какой была бы реакция Ксении, узнай она, что я заказала в ее салоне вкусный букет для Венчика, которого она подозревала в убийстве? Или она была в курсе, что он невиновен, но ухватилась за эту версию, потому что она ей выгодна? Я не смогла до конца понять эту женщину. Ее мимика мало соответствовала эмоциям. То ли это была индивидуальная особенность черт лица Ксении, то ли она сознательно пыталась ввести меня в заблуждение, было пока не ясно. В моей голове прочно засела одна фраза: «Так что у нас с Арсением алиби». Она была обронена вроде случайно, даже в шутку, но, возможно, это была самая главная информация, которую Семиточенко пыталась вложить в мой мозг. Она была далеко не так глупа, как хотела показаться, подбирая наряды.

Когда Ксения выговорилась, я стала с ней прощаться. Мне показалось, что она обрадовалась моему уходу.

* * *

Спустившись на лифте на первый этаж, я решила пообщаться с консьержкой.

— Скажите, а гости у Семиточенко часто бывают? — поинтересовалась я.

— Ходит тут один к ней через день-два, — ответила та негромко.

— Как он выглядит?

— Молодой для нее, лет двадцати пяти. Она сама ведь не первой свежести, да и характер скандальный. Не знаю, что он в ней нашел. Похоже, альфонс, — заключила консьержка.

— Можете его подробно описать? — уточнила я.

— Парень как парень, с виду ничего особенного.

Достав смартфон, я вышла в Интернет, нашла фотографию тарасовского художника Константина Дерябкина и показала ее консьержке, спросив:

— Этот?

— Похож, — утвердительно кивнула та. — Что они натворили-то?

— Ничего особенного, — увидев на лице консьержки мину разочарования, я добавила: — Стали свидетелями одного происшествия.

— Понятно.

* * *

В деле обозначился новый фигурант — Петр Трухин. Как Ксения ни старалась обратить мои подозрения в его сторону, у нее это не очень-то получилось. Я не увидела пока мотива, который мог бы заставить Трухина убить свою бывшую одноклассницу, не ответившую ему когда-то взаимностью. Возможно, я чего-то не знала, и мотив был, но вот возможностей осуществить задуманное именно в том месте и в то время у постороннего человека было не так-то много, точнее, совсем мало. Ему следовало незаметно проникнуть на охраняемую территорию, улучить момент, когда Вика останется в столовой одна, свершить задуманное и покинуть усадьбу Бусыгиных, не попавшись никому на глаза. Такое под силу только профессионалу высокого класса. Впрочем, Трухин был дважды судим. Сомневаться в его криминальном опыте не приходилось. И если убийца — Петр, то ему определенно кто-то помогал.

Я стала перебирать в уме всех, кто был вхож в дом Бусыгиных, и стоило мне подумать о домработнице, как мозг выдал: это самая подходящая кандидатура. Дело было даже не в том, что хозяйка уличила Лизу в воровстве. Домработница каждый день приезжала в Князево на своей машине и могла незаметно привезти туда убийцу. Зачем ей это понадобилось? Деньги! Семья Лизы была стеснена в финансах, так что убийца вполне мог ее подкупить. Причем преступником не обязательно мог быть однокашник хозяйки, чью любовь та когда-то отвергла, а кто угодно. Если преступление готовилось заблаговременно, то убийца наверняка следил за домом, изучал поведение прислуги и понял, что Лизу можно купить. Сделав такой вывод, я обрадовалась, что Венчик никоим образом не вписывается в эту версию. Однако радость моя была совсем недолгой. Версия имела слишком много изъянов. Если убийство было преднамеренным, то почему для него было выбрано такое неудобное место? В загородном доме слишком большой риск нарваться на свидетелей и мало путей для отхода.