Виноградные грёзы. Книга 2

Говорить о Джераде так, будто его нет рядом, говорить о Ари, будто она ничего не значит, приплести Асоль… Аплодисменты. Поклон. Занавес.

– Стив… – начал Джерад, но я не дал ему сказать: заиграл аккорды другой песни.

К черту любезность. Сменили отношение друг к другу, сменим и традиции.

Ари

– …Ах да, Аристель. Помните глупую фанатку? Я уверен, она приползет ко мне, когда Джер наиграется и бросит ее, как ту, из бара.

Подавив желание вбежать в репетиционную комнату, чтобы врезать Стивену, я развернулась и отошла от двери на безопасное – для Рэтбоуна – расстояние. Как быстро забыл! И дня не прошло! Слезы выступили на глаза, но я упорно смахивала их. Направилась к выходу. Мои уши слышали достаточно грязи. Ненавижу. Ненавижу-ненавижу-ненавижу! А когда-то он убеждал, что я чего-то стою. Я любима и нужна.

Забыть. Вычеркнуть. Тем более влюбленный в меня Джерад – неплохая замена. Почувствуй себя Асоль, Джерад. Почувствуй себя мной, Стивен. Тебя никто и никогда не полюбит, как любила я.

Господи, в кого я превращаюсь?

***

Ночью мы поехали в клуб. Андерсон оказался тусовщиком, и друзей у него много: всем от двадцати пяти, но они вели себя на пятнадцать – веселились, танцевали, целовались друг с другом, пили, употребляли наркотики…

– Ари, давай! – крикнула мне одна из девушек – блондинка со стрижкой каре. В ее руке блестели три таблетки со смайликами.

Я отрицательно помотала головой и ответила, перекрикивая музыку:

– Нет, спасибо, я завязала!

– Это баловство, малышка Ари, – ладони Джерада оказались на моей талии, – так веселее. – От мужчины пахло водкой и апельсиновым соком.

– Мне не грустно! – отшутилась я.

Джерад загадочно улыбнулся, взял меня за руку и отвел к туалетам. Музыка тут звучала приглушенно и говорить мы могли спокойно.

– Ты чего, Ари, боишься? – пристыдил Джерад.

– Нет, просто не хочу.

Он улыбнулся шире и стал наступать. Мгновение – и я прижата к шершавой стене коридора. Бедро Джерада упиралось в мой живот, я чувствовала горячее дыхание у своего уха. Откинув небрежным жестом волосы с моего лица, Джерад сказал:

– Я постоянно здесь тусуюсь, мне нравится. А Стивену никогда не нравилось, он домашний и… скучный. Может, когда нам будет сорок, начнем жить, как Стив, но ты молода, девочка, неужели не хочешь развлекаться?

– Мне достаточно развлечений, – тихо, но со сталью в голосе. Запах перегара вызывал тошноту. Прокуренный воздух резал глаза. – Я работала в стрип-баре, я кололась, я занималась сексом со всеми, кто заказывал меня, я танцевала каждую ночь, и мне это надоело! – Я кричала, пытаясь вырваться, но Андерсон крепко держал, вдавливая телом в стену. – Может, мне и не сорок, – наконец я нашла в себе силы посмотреть Джеру в глаза, – но мне нравилось жить как Стивен. Спокойно.

– Свалишь к нему? – поинтересовался Джерад. В ленивом тоне сквозила ревность. – Он тебя так и ждет.

Слова ударили в солнечное сплетение, выбив весь воздух.

– Нет… пожалуй, нет.

– Вот именно, Ари. Потому что Стивен Рэтбоун – это домик в пригороде: с виду чистенький, а на заднем дворе закопаны трупы.

Я молчала, опустив глаза. Что я теряю? Мне не нужно отчитываться, нет страха, что меня застукают или бросят, мой парень считает легкие наркотики баловством. И с наркотиками легче, а сейчас мне нужно, чтобы было легче. Это не Neon Сloud.

– Вижу, шестеренки в твоей голове крутятся в правильном направлении. – Джерад коснулся пальцами моих губ, потом ключицы, вызывая дрожь, и зашептал: – «Ты думаешь, стоит захотеть, и ты бросишь, но это как сон. А сон нельзя остановить. Он продолжается вопреки твоей воле. И вдруг ты понимаешь, что ты бессилен»9. – Резко отпрянув, Джер поцеловал мои губы, кусая нижнюю.

А потом кто-то принес косяк, и я смеялась громче всех, и в моей руке были те самые таблетки со смайликами.

Глава шестая

Она просто девочка, и она в огне,

Жарче, чем фантазия, длиннее, чем автострада.

Она живет в этом мире, что охвачен огнем.

(с) Alicia Keys «Girl On Fire»

Ари

В кафе Эмилия долго извинялась перед мужчиной за соседним столиком. Ее извинения также были адресованы девчонкам, на вид школьницам. А официанту к извинениям достались неплохие чаевые.

– Поверить не могу! – Я затушила окурок так сильно, что он развалился, испачкав мне пальцы. – Черт! Как можно быть таким…

– Ари, спокойнее, – Эмилия вырвала из моих рук пепельницу и переложила на другой конец стола. – На тебя всё кафе смотрит.

Лицо Эми, чрезвычайно серьезное, обрамлено сегодня милыми кудряшками-пружинками. Глядя на подругу, я сразу забывала о причине своей ярости. Но, к сожалению, ненадолго.