#Виновата. Родиться женщиной

Мы выехали в полшестого. Лара молчала. Я тоже. За эти годы у нас так и не нашлось ни единой темы для разговора. Но зачем же она меня позвала? Лара, словно экстрасенс, будто считала эти мысли и заговорила.

– Ты, наверное, удивлена, что я тебе позвонила, – с грустью в голосе произнесла она. – Просто, задумалась. А вдруг он совсем не такой, каким я его знаю. Вдруг, близкие друзья знают больше? Или иное, что недоступно мне даже спустя двадцать пять лет.

– Ну, господи, Лара, не неси ты чепуху! Как ты можешь знать собственного мужа хуже других?

– Всё возможно! Я тоже не идеальная жена и могу ошибаться.

– Нет. У вас крепкая семья, вы счастливы и любите друг друга! – произнесла я ей в ответ словно неоспоримую мантру.

Лара загадочно промолчала, но на её лице нарисовалась светлая улыбка. Взгляд же был пустой и расфокусированный.

– Да, всё непременно хорошо, – кивнула она спустя несколько секунд. – Но иногда я так скучаю по тем временам, когда его глаза горели так же, как мои. Я часто говорю, что люблю его, а он отвечает, что любит сильнее. Но что-то не то!

– Тебе кажется. Вы просто привыкли друг к другу.

– У меня ничего не осталось, кроме Вити.

– А дети?

– Дети… Я тоже их люблю… Но в жизни каждого родителя наступает тот момент, когда приходит страх. Страх остаться ненужным.

– Синдром опустевшего гнезда, – задумчиво заключила я. – Так с этим все сталкиваются. Не переживай. Они тебя не бросят.

– Да, они меня не бросят, – дрожащим голосом повторила Лара и снова улыбнулась. Кажется, мне удалось её успокоить. Негоже такой взрослой женщине тревожиться, как малолетней девице из-за первой любви. Но её уже было не остановить.

– Я помню. Две тысячи девятый. Байкал. Мы всей семьёй поехали туда летом на каникулы. Витя чудом тогда вырвался на три недели. Лёгкий ветер, дети где-то вдалеке играют в мяч. А мы стоим у берега. Я смотрю на воду – такая прозрачная! Витя подходит сзади, обнимает и говорит, что хочет, чтобы так было всегда. Когда все вместе. И нужно запомнить нас такими. Я надеюсь, мы запомнили оба.

– Не сомневайся в нём, – покачала я головой, нажав на педаль тормоза. – Мужчины этого не терпят. И, да, мы приехали.

Лара кивнула и вышла из авто. И, как назло, в ту же секунду начался ливень. Но Лара даже не дрогнула. Она остановилась, будто желая промокнуть до последней нитки. Я выбежала к ней с зонтом. Лара тяжело вздохнула.

– Эй, ты чего? – удивилась я.

– Мне не хватало этой летней прохлады.

– Не пугай так! Пойдём кольцо выбирать! Или браслет?

– Я подумаю!

Как оказалось, думать пришлось долго. Лара никогда не скрывала своей дотошности. А уж при выборе подарка любимому мужу, сам бог велел. Сошлись на браслете и цепи из белого золота. У меня оставалось очень мало времени, но я добросила Лару до дома, а сама вернулась в отель. Давид, наверняка, уже ждал меня.

– Маргарита Юрьевна! – услышала я, переступив порог отеля. Навстречу бежал взволнованный Пётр. – К вам снова приходил Малимонов!

– Я же давно всё ему сказала.

– Он просил передать, что документы о продаже бизнеса уже готовы, и вам остаётся их только подписать.

– Каков наглец! Если ещё раз придёт – разрешаю гнать его в шею! Я вас никому не отдам. Здесь не место для чинуш. Дуру нашёл, а! Так, Пётр, что-то ещё?

– Нет, ничего. Я домой.

– Очень важная для меня информация, – ухмыльнулась я. – Пока.

Когда Пётр, наконец, ушёл, я переместилась в ресторан. Пусто, почти все гости размещались на веранде, не боясь прошедшего ливня и пасмурной погоды. Давид сидел за столом и мечтательно вглядывался в мрачный пейзаж за окном, не заметив, что я села напротив.

– Добрый вечер, – от моего приветствия Давид слегка вздрогнул.

– О, Маргарита, привет! Как ты?

– Да ничего особенного, день, как день, – пожала я плечами. – А у тебя?

– У меня всё отлично, подготовили ещё одну выставку с известным испанским скульптором.

– Да? Уж не о Касильясе ты говоришь?

– О, как ты угадала? – удивился он.

– Всё бы ничего, но эта выставка закончилась неделю назад.

– Э… Возможно, ты ошиблась, этого не может быть! – Давид замешкался.

– У меня и фото с той выставки есть.

– Но…

– Признавайся, зачем ты вернулся в Петербург?

– А не догадываешься?

– Бред какой-то, – развела я руками. – С чего бы мне об этом думать?

– Ну, видимо, думала, если подготовилась. И узнала про выставку. Может, ты что-то ещё на меня нарыла? – посмеялся Давид.

– Окей, ты меня тоже раскрыл. Но я больше о тебе ничего не знаю. Ну, кроме того, что тебя усыновили.

– А у тебя хорошие информаторы, – он приподнял левую бровь и тяжело вздохнул. – Я о таком, обычно, не распространяюсь. Да, всё верно. В четыре года меня усыновила семейная пара эмигрантов. Из России. Поэтому и испанский, и русский я знаю в совершенстве.

Эта тема вызвала у меня невольную тревогу. Что-то задевало. Хотя сознание кричало, что не может такого быть.

– А какой номер детдома? В Питере, да?

– Восьмой. Почему ты спрашиваешь?

– Я хотела взять ребёнка оттуда, – боясь показаться неуверенной, бросила я первое, что пришло в голову и решила перевести разговор в другое русло. – Кстати, кто ты по знаку зодиака?