Виновато море

Выбившаяся прядь волос упала ей на щеку. Она была все в том же зеленом платье, что и тогда, когда всего несколько часов назад они занимались любовью. Возможно, оно все еще так же пахло жасмином.

Увидев его, она поднесла дрожащую руку к сердцу, потом дотронулась ею до браслета на другой руке. И улыбнулась. Улыбка была вымученной и печальной, ее даже не хватило на то, чтобы добраться до ее глаз, но она говорила ему о всей тяжести принятого ею решения. Затем он увидел, как Миа отвернулась и пошла прочь.

Потом он будет вспоминать этот момент еще долгие годы, виня себя в том, что позволил себе ее отпустить. Но тогда он остался стоять в аэропорту – переживал, как ему казалось, самый тяжелый момент в своей жизни, и не подозревая, что худшее еще впереди.

19 Кейти

(Бали, июль)

В воздухе стоял запах крепких сигарет, жареной рыбы и мотоциклетных выхлопов. Балийцы с подкупающими улыбками обхаживали заполнявших улицы западных туристов. Согнувшись под внушительным весом своего рюкзака, Кейти пробиралась сквозь толпу людей. Мимо двигался уличный транспорт, сигналя, шныряли такси с болтавшимися на зеркалах украшениями в виде цветов и ожерелий.

Остановившись в тени одной из подворотен, она достала карту. Гостиница оказалась неподалеку – всего в паре улочек. Она попросила таксиста высадить ее раньше, не доезжая: от частых остановок и троганий с места ее стало подташнивать, а задние окна не открывались. Правда, теперь, когда ее тело одолели жара и усталость, она уже пожалела о своем решении.

Убрав карту, Кейти приподняла низ рюкзака, дав плечам короткую передышку от впившихся лямок, и двинулась дальше, протискиваясь сквозь шумную группу туристов, торговавшихся из-за серебряных украшений. Она свернула направо, затем – тут же налево и оказалась на узенькой улочке, уставленной по обочинам раздутыми мешками с мусором.

Вывеска «Ньянг Пэлас» представляла собой кусок оргалита с намалеванными на нем, выцветшими желтыми буквами, который стоял на пластиковом стуле возле входа. Кейти направилась в темный дверной проем, перешагнув через плетеную корзину с подвядшими оранжевыми цветами и рисовыми зернами.

Внутри стоял сильный запах подгоревшего масла. Продавленную кушетку облепила группка туристов, разговаривавших на непонятном Кейти языке. За стойкой грузная женщина, сидя на табуретке, ела руками рис. Позади нее мужчина в темных очках, растянувшись на матрасе, смотрел телевизор.

Облизнув пальцы, женщина поприветствовала ее.

– Хотите номер?

– Да, пожалуйста. – Кейти решила не снимать рюкзак в надежде, что общение будет коротким: она не была уверена, что ей хватит сил снова его надеть.

– Общий? Одноместный? Двухместный?

– Одноместный, пожалуйста.

– Пятнадцать долларов.

В аэропорту Кейти успела обменять половину своей наличности на рупии, поскольку, как ей посоветовали, расплачиваться балийскими деньгами было выгоднее.

– Можно в рупиях?

– Нет, нет – доллары. Только в долларах.

Будучи не в состоянии спорить, она протянула пятнадцать долларов.

Женщина, шаркая, вышла из-за стойки; на ногах у нее были сандалии с украшениями, а ногти покрыты блестящим густо-фиолетовым лаком. Обратив внимание на ее толстые руки с неровно обгрызенными ногтями, Кейти решила, что заниматься своими ногами ей, видимо, доставляло особое удовольствие.

Ее проводили вверх по лестнице и затем по коридору с облупившейся на потрескавшихся стенах краской. Женщина отперла дверь и вручила Кейти ключ на куске узловатой посеревшей бечевки.

Последовавший инструктаж был коротким.

– Туалет, – указала женщина на зеленую дверь без ручки. Затем, ткнув пальцем в потолок, добавила: – Место для курения – там, на террасе. В номере не курить. – С этими словами она удалилась, звонко постукивая каблуками сандалий по коридору.

Комната была обшарпанной. Относительную тень обеспечивали ветхие коричневые шторы, обтрепавшиеся снизу до лохмотьев. Кейти отдернула их, потревожив комара, который лениво полетел к потолку. Из заляпанного окна открывался вид на разваливающийся дом напротив с небольшой порцией предзакатного солнца над ним. Сбросив с себя рюкзак, она опустилась на кровать, стараясь не углубляться в мысли о том, какое количество людей уже перележало на этом истонченном матрасе.

В тишине душного номера Кейти вдруг поняла, что все пункты путешествия, которое она совершала на протяжении этих последних месяцев, подводили ее к этому месту – последнему на маршруте Миа.

Расстегнув рюкзак, она достала дневник. Проведя большим пальцем по непрочитанным страницам, предположила, что их, должно быть, оставалось не больше шестидесяти, – количество, вполне преодолимое за один присест. Она могла бы прочесть их прямо сейчас – проглотить за считаные часы. Все находилось у нее под рукой, и пальцы готовы были начать переворачивать страницы.