Виновник торжества

— Вот еще одно подтверждение ограниченности наших женщин! — торжествующе воскликнула Оля. — Разве непонятно, что даже дурнушка, стоит ей открыть рот и увлечь мужчину интеллектуальным разговором, преображается в его глазах. Знаете, что больше всего привлекает мужчину в женщине? Горящие глаза, а когда они не только красивые, но и умные, уверяю вас — мимо такой женщины не пройдет ни один мужчина. Конечно, если он и сам не дурак. Но мы и говорим только об умных мужчинах…

— А если ему по фигу — умная она или дурочка? Если он ценит в женщине только красоту? Тогда как? — вмешалась в разговор Лена.

— Тогда все про него ясно. Умному мужчине далеко не безразлично, с какой женщиной общаться. А дураку… На что нам дураки-то? — насмешливо спросила Оля. — Да нам любого умного охмурить ничего не стоит, достаточно только пальчиком поманить. Уж мы-то себе цену знаем!

Девушки понимали, что, рассуждая об умной и красивой женщине, Оля имела в виду прежде всего себя. Но, к счастью, они не страдали никакими комплексами и были в себе абсолютно уверены — природа их тоже не обделила ни умом, ни красотой.

Наконец Оля допустила-таки подруг к своему чемодану, содержимое которого показалось для них настоящим Клондайком — столько обновок, да к тому же явно из дорогих магазинов… Сразу видно, любимый мужчина не скупится, одевая свою умницу и красавицу в такое великолепие…

— А ну, не вздыхать! — строго приказала девушкам Оля. — Я вам тут тоже кое-что припасла… — и взвизгнула, очутившись в крепких объятиях немедленно впавших в состояние эйфории подруг.

Утром следующего дня Оля с мамой собрались за покупками.

— Все основное я купила, Оленька, но овощи решила взять накануне Нового года на рынке. Тебе действительно хочется поехать со мной? Может, ты дома побудешь?

— Да нет, мамочка, я и так всего на недельку к вам приехала. Надо дорожить каждым днем!

Они стояли на лестничной площадке у лифта и слышали, как кабина, спускаясь откуда-то сверху, остановилась этажом выше, потом медленно поравнялась с их этажом. Дверь со скрежетом открылась, и Оля увидела своего вчерашнего помощника. Он смущенно улыбнулся им и, видя их нерешительность, скованно пригласил:

— Заходите, пожалуйста, места хватит всем…

— Здравствуйте! — мама приветливо кивнула ему. Оля тоже поздоровалась, отметив про себя, что он довольно симпатичный. Кого-то этот мужчина ей смутно напоминал. Еще вчера, когда он помогал ей вносить вещи, у нее возникло ощущение, что она его уже где-то видела, и не раз. Но она обычно плохо запоминала лица, и иногда, встретив кого-то на улице, мучилась от того, что не могла вспомнить, откуда она знает этого человека. Но тут же вспомнила вчерашний душераздирающий рассказ Аси и решила, что та явно преувеличивала. Лицо вполне нормальное, и довольно трудно представить его в приступе гнева, с набрякшими жилами на лбу. Цвет лица обычный, несколько бледноватый, как у всех городских жителей, проводящих основное время в помещении. Заметив, что Оля украдкой его рассматривает, мужчина смущенно отвел взгляд и уставился на плакатик на стене лифта с красочным призывом «Берегите лифт». «Будто читает! — насмешливо подумала девушка. — Ну читай, читай, береги свой лифт».

На улице Оля села с мамой в папину машину, и пока мама выруливала со стоянки, сосед уже исчез.

— Мам, а ты его знаешь?

— Конечно. Это наш сосед с четвертого этажа, Андрей Борисович. Он здесь уже третий год живет. Ты его никогда не видела? — удивилась Валерия Антоновна.

— Наверное, все-таки видела. Его лицо показалось мне знакомым. Но, видимо, мы с ним очень редко встречались и я не обращала на него внимания.

Да и некогда было. Я ведь в школу рано утром уезжала, потом на курсы ходила, в бассейн… Наверное, мы с ним по времени не совпадали. Ну да ладно, какое нам до него дело?

— Не скажи, Оленька, — возразила мама. — Андрей Борисович — человек известный. Он кандидат математических наук, завкафедрой математики Петербургского университета. Автор книг, исследователь и вообще талантливый ученый. О нем даже статья была в «Огоньке». Правда, одинокий, бедолага. Переехал в наш дом после смерти мамы. Говорил, не мог оставаться в квартире, где все связано с тяжелыми воспоминаниями. Мама у него долго и мучительно умирала, в страшных страданиях. И все это у него на глазах.

Ее в больницу уже не брали. Намучился он с ней…

А так он человек тихий, я его даже ни разу с девушкой не видела. А ведь ему уже за тридцать, — задумчиво произнесла Валерия Антоновна. — Наверное, он очень стеснительный.

— Мам, мы себе получше найдем, правда? А то знаю я этих маменькиных сынков. Они так и ждут, что придет жена и все на себя взвалит. Борщ ему свари, полы вымой, рубашку погладь… А он книги будет сочинять да на студенток орать для разнообразия. Нам такие не нужны.

Валерия Антоновна опешила:

— А при чем тут «на студенток орать»? Почему ты вообще решила, что он орет?