Виновны в защите Родины, или Русский

19.05.75. Сегодня опять сакую. Просидел в школе три урока, а потом отпросился у Мальцевой (хороший учитель!) и ушел домой, сказав, что больной. Что-то я в этом году стал много и безбоязненно прогуливать. Теперь я понял, что меня так потрясло и удивило вчера во внешности

Ирины — я почувствовал в ней не только интеллект, ум, прочие духовные, сердечные качества, но и женщину. Но почувствовал без похабного разглядывания и грязных мечтаний.

22.05.75. Вот и кончилась моя любовь. Все было буднично и просто. Никаких заверений в дружбе, трогательных объяснений. Просто она отдала Бурыкину все мои записки со стихами. И дала ему право осмеивать меня. Если он кому-нибудь скажет, про эти записки, я его изобью, но дело-то не изменится! Как горько ощущать крах всех своих идеалов. Впрочем, может, она и права. После чудесной погоды поднялся ветер и ливень, а вечером была гроза — вовремя, не правда ли?

28.05.75. Кончили учебу. Готовлюсь к экзаменам. Прочитал сейчас пару книг (фантастику) о том, как игроки в кости силой воли подчиняли себе кубики. Затем подряд выкинул четыре шестерки. Вероятность (об этом, я тоже прочел в книге) — 1 шанс на 50 тысяч. Как это понимать? Сегодня утром заболело горло. Стал в «позу Льва». Повторил асану три раза, и боль как рукой сняло. Чудеса в решете!

29.05.75. Еще один день канул в Лету. Снова скучаю… А Ирину я все-таки вспоминаю. Странно. Прошло только двадцать дней с отъезда родителей, а я уже скучаю по ним. А точнее говоря, надоело одиночество. Послезавтра — экзамен. Анатомия. Перечитал все свои стихи. Некоторые просто отличные. (На мой взгляд, конечно.)

31.05.75. Пришел только что с экзамена по анатомии. Получил пять. Иногда, сидя вот, как сейчас, в кресле, с книгой, слушая музыку, я со страхом вдруг спрашиваю себя: «Неужели моя жизнь так и пройдет без приключений, великих дел, необузданных страстей?» И мне становится не по себе, и я думаю — способен ли я на что-нибудь значительное? И не могу найти ответ на этот вопрос.