Читаем Виновны в защите Родины, или Русский полностью

Иванов должен был ехать на съезд не в качестве делегата, а как корреспондент «Единства» и интерфронтовского телецентра, для освещения, так сказать, довольно важного политического события. Ехать надо было за свой счет, ИФ оплачивал только билеты. Поскольку Иванов не был в штате движения, то вставал вопрос средств. В середине длинного учительского отпуска семейный бюджет Ивановых уже трещал по швам. Регина решительно полезла в сумку и вытащила объемистый, тяжелый пластиковый мешок с «белой» мелочью — выручку от распространения их районного бюллетеня Итерфронта за месяц. Высыпали содержимое мешка на стол, подсчитали — оказалось вполне достаточно, даже на случай непредвиденной ситуации. Алла была не слишком довольна внезапно наметившейся отлучкой мужа, но, поскольку, в отличие от своих родителей — почти энфээловцев, разделяла политические убеждения супруга, протестовать не стала.

А Толику тогда и вовсе, казалось, было все по фигу — ОМОН еще стоял вне всякой политики.

Ехали в Ленинград весело, но по-деловому. Алексеев никаких вольностей со спиртным и прочими безобразиями не терпел. Иванов в этой поездке работал в связке с Сашей Васильевым — режиссером и оператором телестудии ИФ. Валерию Алексеевичу предстояло при необходимости работать в кадре, а главное написать подробный отчет о съезде для «Единства».

Уже по прибытии в Ленинград начали расставлять точки над Отметились в музее Кирова, где будет происходить съезд, нанесли визит в райком партии, находившийся неподалеку, полюбовались великолепием интерьеров здания райкома — бывшего великокняжеского дворца. Первый секретарь райкома, курировавший съезд ОФТ, поскольку мероприятие проходило на его территории, был в оценке общей обстановки лаконичен. Власти у партии почти не осталось. Ни один серьезный вопрос было уже не решить, как прежде, надавив непререкаемым партийным авторитетом. Все в районе держалось только на давних личных связях и хороших отношениях с руководителями предприятий и организаций. А если этих отношений нет, то и сделать ничего нельзя.

Многие стали подчеркнуто выходить из-под партийного контроля, недвусмысленно кивая на приоритет высшего партийного руководства, не то что разрешающего — настоятельно требующего скорейшей демократизации на местах. А понимали эту демократизацию одинаково — можно все, война все спишет. Хаос и разруха еще только начали маячить на горизонте, но опытные хозяйственники и руководители уже давно поняли — страна выводится из-под их контроля и делается это сознательно. Итожа свою краткую речь перед гостями, секретарь еще раз подчеркнул — он рад помочь, он на стороне всех здоровых, как он выразился, сил в государстве, но если московское руководство будет и дальше перестраиваться с такой силой, скоро все обвалится не только в Прибалтике, но и в самой России, в Ленинграде в том числе. В городе традиционно много интеллигенции, вся она настроена революционно, жаждет нового Октября наоборот. Гласность ударила всем в голову, влиять на средства массовой информации никто уже не в силах, даже собственные, партийные газеты стали неуправляемы.

Когда, уже в следующем году, Иванов попал в Смольный на встречу с первым секретарем Российской компартии Полозковым, он сам понял — это конец партийной власти. Перед собравшимися журналистами мямлил затасканные слова человек, переодень которого в синюю спецовку — и никогда не отличишь от сантехника. Только суровые комитетские прапорщики охраны на входе в Смольный да традиционное наличие деликатесов в буфете еще создавали видимость наличия у партии какой-то власти. Внутреннее содержание было изъедено ржавчиной, и партия готова была рухнуть в один момент.

На съезде Объединенного фронта трудящихся было интересно. Там не было партийных функционеров, зато в работе участвовало много делегаций со всех регионов страны, представлявших стихийно, снизу оформлявшееся движение народа, пытавшегося сохранить свою страну. Была делегация из Тирасполя, были представители всех прибалтийских интерфронтов и движений, шахтеры из Новокузнецка, внушительная питерская команда, состоявшая как из рабочих, так и из профессуры.

Все пытались найти выход из кризиса, в который вовлекало страну ее руководство. Все верили, что народ в состоянии что-то сделать сам, все надеялись на различные формы самоорганизации масс. Но никто не владел практическими ресурсами — все в стране подчинялось одной централизованной схеме распределения и управления. А власть центра если и отдавала ресурсы в чьи-то руки, разрушая саму себя, то только тем, кто жаждал помочь в упоенном разрушении. Но зато тот же самый Центр очень зорко следил за тем, чтобы остатки административного ресурса ни в коем случае не доставались противникам перестройки. Точнее, такой перестройки, какая была задумана сверху и планомерно осуществлялась.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
10 мифов о России
10 мифов о России

Сто лет назад была на белом свете такая страна, Российская империя. Страна, о которой мы знаем очень мало, а то, что знаем, — по большей части неверно. Долгие годы подлинная история России намеренно искажалась и очернялась. Нам рассказывали мифы о «страшном третьем отделении» и «огромной неповоротливой бюрократии», о «забитом русском мужике», который каким-то образом умудрялся «кормить Европу», не отрываясь от «беспробудного русского пьянства», о «вековом русском рабстве», «русском воровстве» и «русской лени», о страшной «тюрьме народов», в которой если и было что-то хорошее, то исключительно «вопреки»...Лучшее оружие против мифов — правда. И в этой книге читатель найдет правду о великой стране своих предков — Российской империи.

Александр Азизович Музафаров

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
100 великих угроз цивилизации
100 великих угроз цивилизации

Человечество вступило в третье тысячелетие. Что приготовил нам XXI век? С момента возникновения человечество волнуют проблемы безопасности. В процессе развития цивилизации люди смогли ответить на многие опасности природной стихии и общественного развития изменением образа жизни и новыми технологиями. Но сегодня, в начале нового тысячелетия, на очередном высоком витке спирали развития нельзя утверждать, что полностью исчезли старые традиционные виды вызовов и угроз. Более того, возникли новые опасности, которые многократно усилили риски возникновения аварий, катастроф и стихийных бедствий настолько, что проблемы обеспечения безопасности стали на ближайшее будущее приоритетными.О ста наиболее значительных вызовах и угрозах нашей цивилизации рассказывает очередная книга серии.

Анатолий Сергеевич Бернацкий

Публицистика
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука