Винс и Джой

– Давай-давай, – подстегнула она. – Ты сам оттуда вышел. Бояться нечего.

Он бросил взгляд на маму, чтобы убедиться, что она не против, но она настолько сосредоточилась на потугах, что, похоже, вообще забыла о присутствии старшего сына.

– Давай, Кирсти. Ты умница. – Акушерка держала Кирсти за колени и пристально наблюдала за происходящим внизу. – Почти готово, Кирсти. Еще несколько сильных толчков. Ой, – улыбнулась она, – смотри, какие густые черные волосики.

При упоминании о черных волосиках любопытство Винса победило, и он вытянул шею, чтобы взглянуть, что же там происходит. В этот самый момент его мама издала очередной стон умирающей лошади, и головка ребенка выскочила.

– О боже, – прошептал Винс, переводя взгляд с влажной, покрытой кровью головы на покрасневшее, потное лицо матери и обратно. – Боже, это невероятно.

– Хорошо, Кирсти, головка вышла. Еще один толчок, и ребенок родится.

– О боже, – повторил Винс. – Мам, это потрясающе. У него волосы. Тужься, мама, тужься.

Винс сжал ее голое бедро, совершенно позабыв, что смотрит на гениталии матери – его внезапно переполнило нетерпение перед встречей с новым братом или сестрой. А потом, через несколько секунд, тело его мамы задрожало и затряслось, и маленький человечек выскользнул из нее прямо в руки акушерке. Винс восхищенно смотрел, как с маленького человечка удаляют жидкость и обтирают его белым полотенцем.

– Кто там? Кто там? – спросила Кирсти.

– Маленькая девочка, – сообщила акушерка. – Прекрасная маленькая девочка.

– О боже, – всхлипнула Кирсти, закрыв рот руками и сдерживая плач, – маленькая девочка! У меня маленькая девочка.

– Кирсти, хочешь, чтобы твой сын перерезал пуповину?

Кирсти улыбнулась и кивнула.

– Мам, ты уверена? – спросил Винс, немного перепугавшись такой огромной ответственности.

– Конечно, – рассмеялась его мама, – кто же еще?

– Хорошо. Что я должен сделать?

Акушерка протянула Винсу огромные ножницы.

– Просто перережь здесь, между двумя зажимами.

Он осторожно перерезал жемчужную трубку, осознавая всю грандиозность происходящего, несмотря на лихорадочные мысли в голове. А потом маленького человека положили Кирсти на грудь, на футболку, и Кирсти улыбнулась ей и сказала:

– Привет, моя маленькая королева – я так долго тебя ждала.

Акушерка взяла маленькую королеву и осторожно положила ее на весы, покрытые зеленой бумагой.

– Два килограмма шестьсот тридцать граммов, – гордо объявила она. – Крупненькая, если учесть, что родилась на четыре недели раньше.

Винс наблюдал, как они прикладывают ножки ребенка к штемпельной подушечке и делают отпечатки, а потом крепко заворачивают ее в белую пеленку и передают матери.

– Ты красавица, – прошептала та новорожденной. – Необыкновенная красавица. Папочка полюбит тебя, как только увидит.

Винс посмотрел на маленькое эскимосское лицо, торчащее через отверстие в пеленке, и его переполнило непонятное, новое чувство.

– Хочешь подержать? – предложила Кирсти.

Винс кивнул и протянул руки к крошечному белому свертку.

– Привет, сестренка, – сказал он, глядя в чернильные глаза. – Я твой старший брат.

Чернильные глаза моргнули, а крошечный ротик удивленно округлился. Глядя на сестру, Винс почувствовал самую сильную связь с человеком за всю свою жизнь, сильнее, чем когда впервые увидел Кайла, даже сильнее связи с матерью. Внезапно он осознал значение слова «связь» в самой сильной, чистейшей форме. Он видел приход этого человека в мир, видел, как ее тело покинуло тело матери; он отсоединил ее от первого источника жизни. Она была по-настоящему, совершенно, буквально частью его, и всепоглощающая любовь сразу привнесла в его жизнь новый смысл.

Это самое важное в жизни, подумал он. Это было истинной сущностью жизни и существования. Для этого и нужна любовь.

– Как вы ее назовете? – спросила акушерка.

– Эшли, – ответила Кирсти. – Эшли Роуз.

– Очень красиво, – улыбнулась акушерка.

Винс улыбнулся Эшли Роуз, наблюдая, как его лицо отпечатывается в ее новом сознании, и решил, что пришла пора строить свою судьбу.

– 35 –

Девичник Джой выходил совсем не таким, как она планировала.

Долгие недели они обсуждали разные варианты: диско-автобусы, ночные клубы, лимузины, выходные в Амстердаме и стриптизеры, но в итоге они собрались в квартире у Джорджа, заказав пиццу. С Джорджем. И его лучшим другом Уилки. И его поставщиком наркотиков Мариан.

Получился какой-то сомнительный девичник.

Джой не совсем понимала, почему так получилось. Все пошло не так с тех пор, как Джордж презрительно усмехнулся, услышав, что она поинтересовалась, будет ли он устраивать мальчишник.

– У меня нет ни малейшего желания устраивать такую вечеринку. Отвратительная традиция.

– Но ты не хочешь увидеться с друзьями? Повеселиться?

– Я могу сделать это в любое время. Мне не нужно прикрываться дурацким названием и устраивать цирк.

– Не обязательно устраивать цирк. Можно просто пойти поужинать.

– Нет. Я всегда считал мальчишники отвратительными, в любой форме.

– А. – Джой почувствовала, как между ними разверзается маленькая пропасть.