Винсент

— Мы могли бы пройтись по магазинам! — Радостно вмешалась Мария.

— Лейк ненавидит ходить по магазинам, — заметила Адалин с выражением, которое говорило ей о том, что Адалин не устраивает этот факт.

Лицо Марии стало растерянным.

— Хм, я бы и за миллион лет до этого не додумалась.

После неловкого момента, когда все уставились на нее, Лейк схватила Адалин за руку, а другой помахала на прощание.

— Ага. Что ж, пора идти. Всем пока!

Адалин подождала, пока Лейк не утащил ее достаточно далеко.

— О, мой долбаный… Лейк, этот дом… Как ты можешь хотеть уехать? Я имею в виду, серьезно, ведь эти парни настолько горячие! Кстати, я видел Лукк, и ты явно сошла с ума. Тот факт, что он такой устрашающий, делает его еще более сексуальным.

Она наблюдала, как Адалин практически обмахивается веером, а затем пробормотала:

- Вы все действительно сумасшедшие.

— И Нерон! Его глаза… Я хочу прикоснуться к его глазам!

В тот раз она действительно прикрыла рот рукой.

— Ш-ш-ш! Может быть, ты забыла, что у него есть девушка, Элль.

Адалин убрала руку ото рта.

— Боже, Лейк, я сказала, что хочу потрогать его глаза, а не лизать его пресс. — Когда они закрыли за собой входную дверь, она продолжила: — Кроме того, я бы никогда не стала встречаться с лучшим другом моего брата. Это просто неправильно.

Казалось, в сотый раз за день она проглотила комок в горле.

— Да… Да, конечно.

Боже, помоги мне.

ГЛАВА 18

Один больничный цикл подходит к концу

Винсент услышал стук по стеклу, привлекший его внимание. С другой стороны Лука курил сигарету и движением двух пальцев говори: «Иди сюда».

— С каких это пор ему стало наплевать на курение в доме? — сказал он, вставая.

— Почему-то совсем недавно. Теперь он курит только в своем кабинете, — ответил Нерон, когда он и Амо последовали за ним.

— Эта твоя девчонка запала на нее, — сказал Лука, указывая сигаретой на Винсента, когда дверь закрылась.

— Она не моя девчонка.

— Ну, судя по тому, как она сбежала с твоего выпускного, это так. Тебе действительно нужно было трахнуть всех матерей старшеклассниц? Как будто не хватает школьных кисок.

Винсент сжал челюсть, вспоминая, как Лейк выбежала из спортзала. Он никогда бы не подумал, что все эти женщины будут вести себя так, как будто они были на концерте One Direction. Первое, что он сделал, когда закончил ходить по сцене, это посмотрел, где сидела Лейк: вместо этого он нашел ее выбегающей за дверь. Он ненавидел себя за то, что его инстинктом было посмотреть на нее. Почему я должен чувствовать себя плохо из-за того, что трахаюсь? Ей не принадлежит мой член.

Он хотел покончить с этим разговором.

— Итак, что ты хотел?

Лука стряхнул пепел.

— Я хочу сказать, что ее отец явно проделал дерьмовую работу, научив ее уважению или чему-то еще в этом роде. Тебе нужно укротить ее красивый рот, прежде чем она навлечет на себя неприятности.

— Что, черт возьми, ты с ней сделал? Я слышал, как она назвала нас сумасшедшими, и она назвала тебя «сумасшедшим». Ей нет дела до твоих трюков с «Зиппо». — Нерону явно нравилось рассказывать Луке часть про зажигалку.

Винсент и Амо старались не рассмеяться, когда Лука затянулся сигаретой глубже и дольше, чем обычно.

— Ну, тогда она чертовски умнее, чем я думал. — Лука оглянулся на Винсента. — Но это моя точка зрения. Я напугал ее до чертиков, а она все еще не умолкает. Ей чертовски повезло, что я застал ее за разговором с Хлоей.

— Что она ей сказала? — спросил Амо.

— Лейк извинилась за то, что пялилась на нее, сказала, что ей не следует прятать свое лицо. Кроме того, она не против поговорить с Хлоей, если ей это понадобится. Она понимает, каково это быть одной.

— Одной? — Что, черт возьми, она имела в виду?

Лука пожал плечами.

— Ее мать сегодня не пришла.

— Почему, черт возьми? — Все чертовы члены семьи там были, так что Винсент ожидал и, более того, нуждался в хорошем оправдании того, почему ее мать не пришла.

— Очевидно, ей оказалось важнее то, что ее муж болен.

Винсент был в ярости.

— Ублюдок.

— Дерьмо, — сказал Нерон, проводя рукой по волосам.

— Какая ебаная сука, — выплюнул Амо.

Откуда он знает обо всём? По какой-то причине ему не нравилось, что Лука знала о ней то, чего не знал он.

Лука мог читать мысли Винсента благодаря его лицу.

— Она твоя, так что разбирайся с ее гребаным ротиком. Я бы не хотел воспитывать ее сам.

— Она не моя, — прошипел Винсент, изо всех сил сжимая переносицу, чтобы взять себя в руки. — Ничего из этого гребаного не имеет значения: к концу лета она уезжает в колледж.

— Ей не нужно уезжать. — Докуривая последнюю сигарету, клубы дыма появлялись с каждым произнесенным Луккй словом. — К черту колледж.