Винсент

Винсент убрал челку с ее лица.

— Я здесь, детка. Все будет хорошо.

Слезы снова наполнили ее глаза, когда она поняла, что он был настоящим. Наклонившись, она обвила руками его шею, прижимая его так крепко, как только могла.

— Ты пришел за мной, — прошептала она ему в шею.

— Конечно. Я всегда буду приходить за тобой, детка. — Он потянул ее за волосы, чтобы она посмотрела на него, а затем вытер слезу, скатившуюся по ее щеке. — Почему бы мне не прийти за тобой? Разве я не приходил за тобой каждый раз?

— Да, я… — Лейк посмотрела вниз и отвела взгляд от его напряженных глаз. — Я просто подумала, что тебе, возможно, надоело теперь преследовать меня. — Инстинкт и чувство подсказали ей, что на этот раз все было по-другому.

Она слишком много раз убегала от него, слишком много раз отталкивала его. Я подумала, что, возможно, он больше не хочет меня.

Большой палец Винсента поймал еще одну слезинку.

— Ты мне никогда не надоешь, Лейк. Я люблю тебя. — Его голос слегка изменился на более мрачный тон. — Но мы поговорим о том, как ты сбежала от меня, когда вернемся домой.

Кивнув, она поняла, что ее чувства были правильными.

Я переломила последнюю соломинку.

Когда его губы прижались к ее губам, это не было похоже ни на один другой поцелуй, который он дарил ей раньше. В этом поцелуе было другое обещание, обещание обладания. Его рот завладел ее ртом в одной долгой, горячей ласке. Ее тело задрожало, когда он отстранился, и она оказалась лицом к лицу с тьмой внутри него.

Лейк облизнула пересохшие губы, глядя на него. Этот другой Винсент не пытался спрятаться, показывая ей, что он здесь, чтобы остаться. Мария тихо поднялась по лестнице, в то время как ее глаза по-прежнему не могли оторваться от его безумной детской голубизны.

— Я хочу, чтобы ты осталась здесь с Марией. — Его голос был таким же холодным, как и его глаза.

О, Боже.

Она схватила его за руку, не давая ему встать.

— Почему?

Он просто смотрел на нее, и его глаза говорили сами за себя.

Лейк сморгнула слезы, крепче сжимая его руку.

— Винсент, пожалуйста. Я люб…

Его большой палец накрыл ее губы, заставляя замолчать, прежде чем подушечка его большого пальца начала тереть ее припухшую от поцелуев нижнюю губу.

— Ты не скажешь мне этого сейчас. Если завтра ты все еще будешь чувствовать, то же самое, тогда ты можешь сказать мне.

Она в шоке смотрела, как он встал и что-то прошептал Марии. Ее глаза закрылись, когда новые слезы потекли по ее лицу, не в силах смотреть, как он уходит. Не было никакой мольбы или борьбы с кем-то настолько темным. Это только ухудшило бы исход, его глаза обещали ей то же самое.

Мария села на кровать, взяв ее за руку, когда Винсент снова закрыл дверь на чердак.

— Мария, пожалуйста, иди и отговори его от этого. Он тебя послушает.

Слезы Лейк только умножились.

— Я не могу, — прошептала ей Мария, кладя голову Лейк себе на колени и нежно приглаживая ее волосы.

— П…почему?

Она продолжала в том же ритме гладить свои волосы.

— Разве они не заслуживают этого после всего, что они с тобой сделали? Я только что видел их, Лейк. Они сошли с ума и потеряли всякое чувство реальности. Когда вы рождаетесь сумасшедшим, вам нужно сохранить какой-то якорь, чтобы оставаться на земле, поддерживать связь с реальностью. В тот момент, когда вы теряете это, вы теряете свою человечность. С ними нужно разбираться ради других людей и ради них самих. Знать, что ты потерял его вот так — до точки невозврата — может быть величайшим страданием.

Лейк видела, что ее мать и Джон сошли с ума, и что бы они ни заслужили за то, что причинили ей боль, она никогда не возьмет это в свои руки; поэтому выбор зависел не от нее. Еще…

Она пыталась держать себя в руках, проливая слезу за слезой.

— Она моя мать, моя семья, моя кровь.

Лейк не знала, кого она больше пыталась убедить — Марию или саму себя.

— Семья не может определяться по крови. Семья определяется поступками. Семья — это доверие. Семья — это принятие. Семья — это любовь. Настоящую семью зарабатывают, а не рождают. — Голос Марии был чистым и сильным, придавая ей сил с каждым произнесенным словом.

Слезы медленно начали останавливаться, когда она осознала слова Марии…

Семья — это доверие… Мне очень жаль, дорогая. Он заставил меня доставить тебя сюда.

Семья — это принятие… Ты маленькая шлюха из трейлера.

Семья — это любовь… Лейк, я люблю тебя. Ты никогда не поймешь, как сильно я, черт возьми, люблю тебя.

Слезы в ее глазах наконец прекратились. Наконец-то все стало ясно.

ГЛАВА 57 Ты сгоришь, ублюдок