Винсент (ЛП)

«Ты проглядела это, потому что разум не воспринимает то, что кажется невозможным!»

— Эвелин, тебе не нужно меня бояться.

— Ты — волк!

— Я же сказал тебе это, — прорычал он и вдруг сделал то, чего я меньше всего ожидала. Он опустил голову, прижался губами и поцеловал меня, — И теперь я буду хорошо заботиться о тебе.

Несколько минут спустя я побежала в ванную. Я была в шоке, мир вокруг меня казался совершенно нереальным. Вопросы проносились у меня в голове. Что, если я беременна? После моего выкидыша и разрыва с Томом я не предохранялась.

«Зачем?»

Я не собиралась так быстро связываться с новым мужчиной.

«Я, честно говоря, не собиралась вообще больше никогда не связываться с мужчиной!»

Но могла ли я в принципе забеременеть, если Винс… был волком? У меня сорвалось истерическое хихиканье, когда я открыла дверь ванной и в то же время вздрогнула, потому что из разбитой двери в дом врывался холодный зимний воздух.

— Не сходи с ума, Эвелин, — сказала я себе.

Позади себя я услышала, как в ванную вошел Винс. Он спокойно оделся в спальне, пока я болталась почти на грани нервного срыва.

— Эвелин, не делай этого.

— Чего? — закричала я на него и отчаянно включила воду в душе.

— Не борись против неизбежного… против нас.

Я уставилась на него.

— Нас? Нет никаких «нас», Винс. Я сделала что-то, чего не должна была делать. Вот и все. Я сейчас приму душ, а потом ты отвезешь меня в город, как мы договорились!

Его лицо ожесточилось, и в следующий момент он перешел из расслабленной позы у дверной рамы в напряженное состояние, входя в ванную комнату, как большая угрожающая тень.

— Нет, Эвелин, ты — моя пара, у нас был секс, и ты можешь быть беременной от меня.

Я побледнела.

— Тем более важно, чтобы я приняла таблетку «после этого»!

Его взгляд стал холодным.

— Ты бы убила нашего ребенка?

Он схватил меня за запястье и притянул к себе. От его тела шел сильный жар, который я раньше не замечала. Я вырвалась, но Винс последовал за мной, пока я не почувствовала спиной стекло душевой кабинки. Его взгляд был мрачным.

— Мы практически не производим потомства. Члены стай — слишком близкие родственники. Мы вымираем, через пятьдесят лет нас практически не останется, а через сто лет… — он посмотрел на меня, и решительность в его глазах не служила хорошим предзнаменованием для меня. — Может быть, это судьба, что мы познакомились, Эвелин, может быть, ты — решение. — Винс освободил мое запястье и слегка провел пальцем по моей руке: — Ты драгоценна, Эвелин, я никогда не думал, что снова скажу это женщине, тем более, человеку.

Что-то в его взгляде, когда он произносил эти слова, было настолько болезненно знакомым, что у меня на глазах выступили слезы.

«Это же безумие!»

Он не мог на самом деле ожидать, что я, ликуя, брошусь ему в объятья и позволю себя оплодотворить!

— У меня уже есть ребенок, — попыталась убедить его я.

Это не ложь. Даже если мой ребенок мертв, он жил в моем сердце и в моих чувствах, и там не было места ни для чего другого, ни для другого ребенка, ни для мужчины… и, тем более, не для волка!

Винс провел рукой по моим волосам, взял прядь и посмотрел на нее. По крайней мере ему, идея, похоже, понравилась. Вероятно, он задавался вопросом, будет ли у нашего ребенка мой цвет волос… Наконец, он отпустил прядь и посмотрел на меня.

— А где твой ребенок, Эвелин, почему он не с тобой?

Я открыла рот, готовая солгать ему, но уродливая правда выскочила, прежде чем я смогла остановить ее.

— Моя дочь мертва, она родилась мертвой.

То, как он отвел на мгновение взгляд, выразило соболезнование.

— Я понимаю твою боль, а также скорбь, но жизнь продолжается. Может быть, у тебя снова будет ребенок… и его отцом буду я.

Он сказал это так же естественно, как если бы это был прогноз погоды на завтра. Как он мог?

— Ты абсолютно ничего не понимаешь, Винс! — прошептала я раздавленная.

Сейчас мне просто хотелось смыть с себя все. Винса, секс, воспоминания, которые мучили и преследовали меня, и, прежде всего, позорный факт, что я позволила себе думать о чем-то другом, кроме Тома и нашей дочери… что на мгновение я действительно забыла страдание и скорбь.

Винс

Итак, вот он — секрет Эвелин. Я знал с самого первого момента, когда она стояла передо мной на лесной дороге, что нас что-то связывало — общая боль — но в отличие от Эвелин, я был готов начать с чистого листа. Ей нужно время для этого, и я постараюсь дать ей его. Однако это не меняло того факта, что теперь она принадлежала мне. Я привязывался к новой паре, хотя и был уверен, что никогда не смогу. И слепой бы увидел, в каком Эвелин раздрае, одинока и потеряна. Я не испытывал угрызений совести, вырывая ее в свой мир из той жизни, которая, по-видимому, ощутимо потрепала ее. Я бы защитил Эвелин и дал ей дом, в котором она нуждалась… и я бы с ней связался!