Винтовая лестница. Стена

У шерифа имелось и еще кое-что. Оказывается, Фред Мартин поднимался по той тропе вскоре после того, как я в тот вечер спустилась по ней; он ничего и никого не видел, однако ему показалось, что он слышал шум отъезжающей машины на шоссе, прежде чем он успел туда добраться.

— Не исключено, что Пелл получил какую-нибудь травму, и кто-то подобрал его и отвез в надлежащее место. Или же его могла сбить машина. И тот, кто это сделал, возможно, увез его. Такое и раньше случалось.

— Я думала, этот камень лежал в сорока футах от шоссе.

— Возможно, прежде чем упасть, он шатаясь проковылял вниз по склону.

Но никто из нас в это не верил. Я рассказала ему, зачем ходила в кемпинг той ночью, и Шенд прямо-таки рассвирепел.

— Бога ради, предоставьте вы мне разбираться с этим делом! Что это еще за самодеятельность? Почему Пелл не пришел ко мне, если ему было что-то известно? К чему вся эта таинственность? И кто такой вообще этот парень? Только не говорите мне, что он художник! На мой взгляд, он больше понимает в пони для поло, нежели в живописи… Ваша братия всегда горой стоит друг за дружку, — добавил он сердито, и в его устах это прозвучало как обвинение. — Знаю я вас. Насмотрелся за сорок лет. Между собой вы можете расходиться во мнениях, ссориться, но по отношению к остальному миру выступаете единым фронтом. А Пелл принадлежит к вашему кругу, не так ли?

— Я о нем ничего не знаю. Полагаю, он из тех, кого можно назвать джентльменом.

Он раздраженно на меня посмотрел.

— Джентльменом! — фыркнул он. — Можно подумать, джентльмены— это какой-то особый класс! Да в нашем округе куда больше джентльменов, работающих своими руками, чем во всем Нью-Йорке. Ладно, хватит об этом. Итак, он знал кого-то, кто мог бы спасти Артура, и держал это при себе. И, ежели я не ошибаюсь, он знал еще много всякого. Итак, мы снова вернулись туда, откуда начали. А что, если вы поведаете мне все, что известно лично вам, прежде чем что-нибудь случится и с вами?

Мне стало стыдно. Шериф же казался сейчас совершенно другим человеком. От его обычного дружелюбия и непринужденности не осталось и следа, а его жесткие голубые глаза в упор смотрели на меня.

— Валяйте. Выкладывайте.

И я ему рассказала. Рассказала о той ночи у пруда, проведенной с Алленом Пеллом— разве что умолчала о его взаимоотношениях с Джульеттой, и о другой ночи—на причале, и об этом его заявлении, сделанном в лагере, — что Артура никогда не отправят на электрический стул.

— Значит, он что-то знал, — произнес шериф уже более спокойным тоном. — Что ж, вот что я вам скажу, Марша. Этому парню было что скрывать, в том числе и о себе самом. Если он был знаком с Джульеттой Рэнсом, он мог и убить ее. А почему нет? Каждый день он бродил по горам. Если Люси Хатчинсон говорит правду, похоже, Джульетта кого-то ждала, когда она с ней рассталась. Почему бы не Пелла?

— А я полагаю, — возмущенно парировала я, — что он сгинул неизвестно куда, не захватив даже шляпу в оставив эту кровь на камне—специально, чтобы сбить вас со следа!

— Мне встречались и более странные вещи, — вскользь заметил он, затем, громко топая, спустился вниз по лестнице и хлопнул парадной дверью перед самым носом Уильяма. 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

После этого я не видела его почти целую неделю. Дни тянулись мучительно долго. На нас обрушилась череда грозовых ливней, и вновь ручей, подобно маленькой Ниагаре, бурным потоком переливался через плотину. Мэгги уже окончательно поправилась; на ночь она обматывала большой палец ноги бечевкой, другой конец которого привязывала к изножью кровати, чтобы больше не бродить во сне; да и сама я понемногу приходила в себя— правда, увидав в зеркале свое отражение, подумала, что весьма смахиваю на привидение. Однако изо всех сил старалась держать выше голову и не падать духом, если это только могло принести хоть какую-то пользу.

Артур жил на два дома, курсируя туда-сюда. Насколько я понимала, эта последняя загадка положила конец недоразумениям и в определенном смысле прояснила его отношения с Мэри-Лу—как, впрочем, и с полицией, поскольку он стал больше походить на самого себя. Однако в целом ситуация сложилась нервозная, и когда однажды вечером я спустилась вниз к ужину, то обнаружила, что власти поставили охранника, дабы тот сторожил Сансет ночью. Звали его Тейт, и, выяснив это, я распорядилась, чтобы Уильям, прежде чем отправиться спать, оставил для него возле входа кофе и поднос с едой.

Разумеется, всеобщее волнение было вызвано самим фактом преступления, если таковое вообще имело место но отнюдь не переживаниями из-за самого Аллена Пелла. Дачники были едва с ним знакомы— или же не были вовсе. Но как-то раз, прогуливаясь по саду, я увидела Говарда Брукса, проезжавшего мимо на машине. Он меня не заметил— сидел, уставившись прямо перед собой, и на лице его застыло какое-то отрешенное выражение— казалось бы, глубоко погружен в безрадостные раздумья.