Винтовая лестница. Стена

Тогда он разговаривал с ней в последний раз. Вечером накануне своей гибели она взяла мою машину и поехала в кемпинг— возможно, для того чтобы сообщить ему, что она никак не может добраться до этого злополучного жемчуга. Пейджа там не оказалось. А когда он снова ее увидел, она уже лежала мертвая на верховой тропе, рядом с ней валялась клюшка для гольфа Люси Хатчинсон, а чуть поодаль, на земле— ее шляпка и перчатки.

Он бросил на меня быстрый взгляд и снова отвел глаза. Руки его судорожно сжимали подлокотники кресла.

— Что мне оставалось делать? — сказал он. — Она лежала там, и никто не мог вернуть ее к жизни. За себя я не боялся, но знал, что произойдет, если ее там найдут. Вот я и…

— Ты бросил ее в озеро? — в ужасе спросила я. — Я бросил ее в озеро»— мрачно отозвался он.

Я вся похолодела. Должно быть, я сделала какое-то движение, потому что он вдруг потянулся ко мне и взял мои руки в свои.

— Бедняжка ты моя милая, — нежно прошептал он. — Я понимаю, как это звучит, но я не убивал ее. Ты должна поверить.

После этой паузы он продолжал рассказ. Потом он отнес клюшку Люси наверх и закопал на склоне холма. Наверное, дожди вымыли ее на поверхность. И ему пришлось рассказать обо всем Говарду Бруксу. Говард первым учуял опасность.

— Дурак ты чертов! — с горечью произнес он. — Если эта история когда-нибудь выплывет наружу, кто поверит, что ее убил не ты? Я и сам в этом не слишком уверен!

Но Говард не бросил его в беде. Они принадлежали к одному и тому же яхт-клубу; у Аллена где-то имелась собственная яхта. И Говард, и Марджори знали, что он на острове, хотя Марджори позднее все усложняла. Она была ревнива и подозрительна. Ей было известно, что раньше Говард был увлечен Джульеттой, и они не решились— по вполне понятным причинам— рассказать Марджори всю историю целиком.

— Всю историю целиком? — растерянно повторила я. — Но о чем ты, Аллен? Почему не расскажешь мне? Что это за история?

Он посмотрел на меня, лицо его стало решительным, хотя и печальным.

— Я думал, ты знаешь, — просто сказал он. — Мэнсфилд Дин был отчимом Эмили.

До сих пор помню, какой шок я пережила в то мгновение. Только не Мэнсфилд Дин! Только не этот крупный, добродушный, шумный мужчина, покойная супруга которого все еще лежала в его доме. Наверное, я сильно побледнела. Помню, что встала со стула, но пошатнулась, ибо в следующее мгновение руки Аллена обвили меня.

— Бедная моя девочка. Я думал, тебе известно все. Думал, что шериф тебе рассказал. Но теперь все кончено, милая. Постарайся понять это. Все кончено.

К тому времени я уже неудержимо рыдала. Он по-прежнему обнимал меня, но, казалось, пытался что-то мне объяснить. Я должна запомнить: Джульетта была убита под влиянием аффекта, а Джордан, возможно, упала или же ее столкнули на скалы. Но я, право же, почти ничего не понимала, пока он не подошел к убийству доктора Джеймисона.

— А вот это, — сказал он жестко, — было хладнокровное и преднамеренное убийство. Я пытался его предостеречь. Но доктор решил, что сумеет о себе позаботиться.

Я посмотрела на него в полнейшем смятении, ничего не понимая.

— Что ты ему говорил? — спросила я.

— Правду, — угрюмо отозвался он. — То, о чем он и так уже догадывался. Что после гибели дочери Агнесс Дин была эмоционально неуравновешенна. И опасна. 

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

Итак, убийцей оказалась Агнесс Дин. Когда я пишу эти строки, меня все еще переполняет ужас. Я так отчетливо вижу ее — в черном платье, в окружении богатства, глядящую на меня трагическими глазами.

«Наверное, тогда жизнь для меня закончилась», — сказала она.

Но не только ее жизнь, и не только жизнь ее дочери. Она убила Джульетту на той верховой тропе, подобрав клюшку Люси и размахнувшись с такой силой, на которую способна обезумевшая женщина. Затем преспокойно удалилась прочь, и Аллен обнаружил труп.

Замышляла ли она в тот день убийство — никто не знает, Она была безоружна. Конечно, ей было известно о роли Джульетты в трагедии дочери, приведшей к ее самоубийству. Вся эта печальная история была изложена в прощальной записке Эмили. Теперь же, при виде этой роковой женщины, восседающей на том бревне, Агнесс окончательно лишилась рассудка. Рядом валялась клюшка Люси, и она ею воспользовалась.

Судя по всему, никаких угрызений совести она не испытывала.

— Она убила Эмили, — сказала Агнесс, — а я убила ее. Око за око, Мэнсфилд.

И, справившись с первоначальным шоком, он заключил ее в свои объятия и пообещал защитить.

А между тем Аллен обнаружил труп и тотчас же понял, что произошло. Они с Мэнсфилдом поддерживали дружеские отношения, и с тех пор как Агнесс узнала, что Джульетта находится на острове, Мэнсфилд всерьез опасался, как бы чего не случилось.

Объединив усилия, они старались не спускать с нее глаз. Но в тот день Агнесс украдкой ускользнула из дома рано утром. Она видела, как Джульетта выехала в костюме для верховой езды, и кратчайшим путем стала пробираться к ручью.