Винтовая лестница

Хартон грустно покачал головой, и я подумала, что этот высохший маленький человечек знает многое, но не хочет мне об этом говорить. Я не стала больше ничего выпытывать у него и пошла вместе с ним, чтобы показать ему тело убитого, пока его не увезли в город. Юношу положили на бильярдный стол и накрыли простыней. В основном в комнате все осталось на своих местах. Мягкая шляпа лежал рядом с трупом, воротник смокинга все еще бы поднят. Красивое разгладившееся лицо Арнольда Армстронга, лишенное страстей, вызывало только глубокую жалость. В дверях бильярдной появилась миссис Уотсон.

— Заходите, миссис Уотсон, — пригласил адвокат, но она покачала головой и ушла. Миссис Уотсон была единственной в доме, кто жалел убитого. Но даже она казалось, скорее была поражена случившимся, чем расстроена.

Я подошла к двери, расположенной рядом с винтовой лестницей, и открыла ее. О, если бы сейчас на дороге появился Хэлси на своей машине! Господи, как я была бы рада, если бы хоть услышала шум мотора. Тогда я была бы уверена, что все мои неприятности позади. Но никого не было видно. Стояла тишина, как это обычно бывает в воскресенье пополудни. Вдали на дороге показался мистер Джеймисон. Он шел медленно то и дело наклоняясь и что-то рассматривая на земле. Когда я отошла от двери, мистер Хартон украдкой вытирал слезы.

— Блудный сын вернулся домой, мисс Иннес, — сказал он. — Как часто грехи отцов сказываются на детях!

Эти его слова заставили меня задуматься. Перед уходом адвокат все же рассказал мне кое-что о семье Армстронгов. Пол Армстронг, отец Арнольда был женат дважды. Его вторая жена была вдова. Вышла она за Армстронга, когда ее дочь была еще совсем маленькой, а Арнольду было что-то около десяти лет. Сейчас девушке двадцать, зовут ее Луиза Армстронг, она взяла фамилию своего отчима. Вместе со своими родителями Луиза находится в Калифорнии.

— Вероятно, они тотчас же приедут, — сказал Хартон в заключение. — Я пришел сюда еще и потому, чтобы уговорить вас освободить дом. Я была непреклонна.

— Считаю, что с этим следует подождать. Возможно, они и не приедут. Кроме того, в моем городском доме идет ремонт.

Он больше ничего не сказал, но позже этот вопрос снова возник, что доставило мне немало неприятностей.

В шесть часов вечера тело увезли, и в половине восьмого, пообедав с нами, мистер Хартон уехал. Гертруда к обеду не вышла. Хэлси не вернулся, и мы все еще не знали, где он. Мистер Джеймисон поселился в деревне. Я видела его во второй половине дня, а потом он куда-то пропал. Около девяти часов вечера в дверь позвонили, в гостиную вошел детектив.

— Садитесь, — предложила я ему довольно нелюбезно. — Вы нашли какие-либо улики против меня, мистер Джеймисон? Он почувствовал себя несколько неудобно.

— Нет. Если бы вы убили мистера Армстронга, мисс Иннес, то не оставили бы никаких улик. Вы слишком умны для этого.

После этих слов наши отношения несколько улучшились. Он полез в карман и вытащил оттуда два клочка бумаги.

— Я был в клубе и среди вещей мистера Армстронга нашел эти бумажки. Одна из них любопытна, а другая довольно загадочна.

На первом клочке, оторванном от фирменной писчей бумаги, принадлежащей клубу, многократно была выведена подпись: «Хэлси Б. Иннес». Было заметно, что тот, кто пытался подделать подпись Хэлси и тренировал руку, очень старался. Последние подписи были выполнены значительно лучше, чем первые. Мистер Джеймисон улыбнулся.

— Старые штучки, — заметил он. — Поэтому я считаю эту бумажку просто любопытной. Вторая же меня просто удивила.

На записке, свернутой несколько раз в маленький четырехугольничек, некоторые слова стерлись, написана она была неразборчивым почерком. Сохранилась лишь часть ее:

«…Изменив планы… камина, можно было бы это сделать. Наилучший способ, по моему мнению, был бы… план для… в одной из… комнат… труба».

— Вот и все.

— Та-ак, — протянула я, подняв глаза. — Ну и что же здесь загадочного? Человек имеет право изменить план своего дома и не быть при этом подозрительным.

— В самой этой записке нет ничего особенного, — согласился со мной Джеймисон. — Но почему Арнольд Армстронг носил ее с собой? Значит, в ней что-то есть. Он никогда не строил дома, уверяю вас. А если речь идет об этом доме, то это может означать все что угодно, начиная от потайной комнаты…

— И кончая еще одной ванной комнатой, — добавила я грустно. — А отпечатки пальцев у вас тоже есть?

— Есть, — он улыбнулся. — И след обуви на клумбе, где растут тюльпаны. И еще кое-что. Но самое странное, мисс Иннес, что эти отпечатки пальцев, скорее всего, ваши, а уж след ботинка — точно ваш.

Эта его наглость спасла меня. Его улыбка заставила меня насторожиться, и я выработала план действий, прежде чем ответить ему.

— Зачем бы мне понадобилось топтать клумбу, по-вашему?

— А затем, чтобы что-то поднять, — ответил он весело. — О чем вы собирались рассказать мне позже.