Винтовая лестница

Доктор из Инглвуда приехал довольно быстро, и я проводила его в спальню больной девушки. Хэлси отправился к машине и положил на заднее сиденье одеяла и подушки, Гертруда пошла проветривать комнаты Луизы в большом доме. Ее гостиная, спальня и комната для одевания даже не открывались после нашего приезда. Они находились в конце восточного крыла, за винтовой лестницей.

Девушка была слишком больна, чтобы видеть происходящее. Когда с помощью доктора, пожилого человека, отца нескольких дочерей, мы привезли ее домой и уложили в кровать, она уснула неспокойным сном и проспала до самого утра. Доктор Стюарт, так звали врача из Инглвуда, провел с ней почти всю ночь, потчуя лекарствами. Позже он объяснил, что девушка едва не получила воспаления легких и, что еще страшнее, менингита.

Он позавтракал с нами и уехал, сказав, что, по его мнению, кризис уже миновал, но больной нужен покой.

— Это, вероятно, вызвано двумя смертями в семье, — предположил доктор, беря саквояж. — Какое несчастье!

— Но она же ничего об этом не знает, доктор, — поспешила я ввести его в курс дела. — Пожалуйста, ничего не рассказывайте ей.

Он посмотрел на меня удивленно, если врачи могут, конечно, удивляться.

— Я не знаком с этой семьей. Их обслуживает молодой врач Уолкер. Насколько мне известно, он должен был жениться на этой девушке.

— Вас неправильно информировали, доктор, — возразила я. — Мисс Армстронг выходит замуж за моего племянника. Доктор улыбнулся.

— Молодые девушки теперь часто меняют свои решения. Мы считали, что свадьба не за горами. Ну что ж, я заеду к вам во второй половине дня, чтобы проведать свою пациентку.

Он уехал, а я стояла и смотрела вслед его коляске. Он был врачом старой школы, домашним врачом, профессия которых мало-помалу вымирает, одновременно доктором и советчиком, к которому прислушивались, честным и преданным. В детстве у нас тоже был такой доктор, его вызывали, когда у нас была корь, и тогда, когда сестра моей мамы умерла далеко на Западном побережье. Он вырезал аденоиды и принимал роды с одинаковой уверенностью. Теперь же всем этим занимаются разные специалисты. Когда маленькие дети плакали, наш старый доктор Вайнрайт давал им таблетку с ментолом и капал в уши камфарное масло, твердо зная, что если это не желудочные колики, значит воспаление среднего уха. Когда в конце года отец встречал его на дороге, едущим в коляске, которую везла белая лошадь, и просил представить за услуги счет, доктор ехал домой, подсчитывал примерно, что он для нас сделал и сколько это стоит, а потом делил сумму пополам. Не думаю, что он записывал в книге все свои визиты. Он писал счет неразборчивым почерком на листке из тетрадки в линейку и отсылал его отцу. Он был почетным гостем на всех свадьбах, крещеньях и похоронах. Да, на похоронах, поскольку все знали: он сделал для этого человека все, что мог, но судьба есть судьба.

Да, доктор Вайнрайт умер, а я стала пожилой женщиной, любящей вспоминать прошлое. Контраст между моим доктором и доктором из деревни Казанова Фрэнком Уолкером вызвал у меня чувство гнева и возмущения.

В тот день, в среду, где-то во второй половине дня, мне позвонила миссис Огден Фицхью. Я с ней была едва знакома. Она состояла в правлении дома престарелых и портила желудки старушек, посылая им на каждый праздник мороженое и торты. Кроме этого и еще того, что она очень плохо играет в бридж, я о ней ничего не знала. Это она взяла на себя заботы, о похоронах Арнольда Армстронга, что делает ей честь, поэтому я поспешила к телефону.

— Мисс Иннес, — голос миссис Фицхью был слишком приторный, какой обычно бывает у болтливых женщин, — я только что получила очень странную телеграмму от моей кузины, миссис Армстронг. Вчера в Калифорнии умер ее муж. Подождите минутку. Я прочту вам телеграмму.

Я уже знала, в чем дело, и сразу решила как буду себя вести. Если у Луизы Армстронг были серьезные причины для того, чтобы покинуть свою семью и приехать сюда, в домик садовника, а не отправиться к своим родственникам, я не намерена ее выдавать. Пусть Луиза сама сообщит своим, где находится! Я сейчас себя не оправдываю, но вспомните; что мои отношения с семьей Армстронгов были довольно странными, если не сказать больше. Я была в какой-то степени связана с хладнокровным убийством, а мой племянник и племянница были практически ограблены главой этого семейства. Миссис Фицхью нашла наконец телеграмму.

— «ВЧЕРА УМЕР ПОЛ. СЕРДЕЧНАЯ НЕДОСТАТОЧНОСТЬ, — прочла она. — СРОЧНО ТЕЛЕГРАФИРУЙ; У ТЕБЯ ЛИ ЛУИЗА». Видите ли, мисс Иннес, — заговорила она уже от себя, — Луиза, оказывается отправилась на Восточное побережье. И Фанни волнуется.

— Да-а? — притворно удивилась я.

— Луизы у меня нет, — продолжала миссис Фицхью. — И никто из ее друзей, из тех, кто еще в городе, не видел ее. Я звоню вам потому, что Солнечное еще не было сдано, когда Луиза уехала. Поэтому она могла приехать к вам…