Виолетта Скай и магия хрустальных бабочек

После того волшебного сна прошла неделя. Мир вошел в привычное русло, а летние каникулы продолжались. Я каждый день гуляла со своими лучшими друзьями Оливером и Глорией. С такой подругой как она, быстро обо всем забываешь. Там же веселья и экстрима на все сто пятьдесят процентов. Мы были в кино, в кафе, в парке, везде и наши приключения оттесняли воспоминания о магическом мире и о сне. С каждым днем я все сильнее забывала про академию, про призрачных друзей и сладкую любовь к парню которого не существует.

Рассказывала ли я им о своем сне? Конечно, рассказывала, но с этого только все как обычно посмеялись. Чего только не приснится человеку, когда насмотришься сериалов и начитаешься книг.

Снился ли мне хоть кто-то потом? Нет, сновидений вообще почему-то не было, а мир начал напоминать черно-белое кино. Каждый день одно и то же, завтрак, дела по дому, обед, друзья, ужин и одиночество в собственной комнате наедине с воспоминаниями.

Но я изо всех сил пыталась их отпустить и забыть. Зачем мне жить иллюзией и мечтами? Мама предложила сходить к доктору на гипноз, что бы помочь мне забыть все, что тогда приснилось и до сих пор не давало покоя. Сначала я держалась этих воспоминаний, но чем дальше, тем невыносимей было с ними жить.

В ночь с субботы на воскресение мне почему-то совсем не спалось. Я ворочалась, накрывалась одеялом с головой, но не отпускало чувство, что что-то не так. Сдавшись, я поднялась и начала делать гимнастику, возможно, если я устану, то сон свалит меня с ног. Но даже когда это не помогло, я просто легла на кровать и устремила взгляд в потолок, на тени. Они создавали историю, целый мир, главное подключить фантазию.

Вот высокий парень обнимает девушку, которая становится на цыпочки и целует его.

– Хватит, прочь! – вскочила я, прогоняя эти мысли, а по щекам снова скатывались слезы. – Серафим… – прошептала я, смахивая соленые капельки.

Но мое внимание тут же привлекло что-то странное, за дверью, звук, напоминающий звон колокольчика. На часах половина первого ночи, что там происходит? Поднявшись на ноги, на цыпочках я подошла к двери и замерла, прислонившись к ней ухом и прислушалась.

Звон напоминал хрустальных бабочек из сна. Но ведь это был всего лишь сон. Или все-таки нет? Я приоткрыла дверь, всего на несколько сантиметров, когда ко мне влетел гость. Фиолетовая бабочка, но она мерцала словно плохая кинопленка, то обычный ночной мотылек, то хрустальная и сверкающая бабочка.

– Что за черт? – я отскочила к кровати, протирая глаза, вдруг привиделось. Но нет, все происходило по-настоящему.

Пришлось себя даже ущипнуть, вдруг опять сплю, но нет, было больно, даже остался покрасневший след. Но почему она так странно мерцает, словно я находилась в плохом кино? Что за шуточки такие? Но что либо сказать я не могла. Просто наблюдала, как это существо пролетело по комнате и уселось у меня на коленку. Оно смотрело на меня и шевелило своими длинными усиками. Я всмотрелась в эти крошечные черные глаза и на какое-то мгновение увидела в них Серафима, который что-то говорил, обращаясь ко мне. Но уже в следующее мгновение в комнату вбежала мама со свернутой в трубочку газетой.

– Вот ты где, – проговорила с ненавистью она, не замечая меня, после чего подошла и я даже ничего не успела понять, когда мотылька прихлопнули, а трупик быстро забрали.

– Мам? – не веря собственным глазам, тихо прошептала я.

– Солнышко, все хорошо. Все лето эта гадость каждую ночь пробирается в дом и всех пугает. Ложись спать, уже поздно, – женщина просто развернулась и ушла.

Что черт подери, происходит? Я каждую ночь слышала странный шум внизу, но даже не догадывалась, что там происходило. А они бабочек убивают? Но зачем их убивать? Сразу стало как-то не по себе и даже немного страшно за свою жизнь.

Прошло всего несколько минут, но случившееся разогнало последние крупицы сна. Я поднялась на ноги и опять подошла к двери. Снаружи вроде тихо. Вышла в коридор и подошла к ступенькам, внизу горел свет. Прислушавшись, я услышала, что кто-то там разговаривал, но я ничего не могла разобрать. Почему родителе не спят так поздно и о чем можно говорить в столь поздние час?

Тихо и очень осторожно я спускалась вниз, ступенька за ступенькой и вот непонятное жужжание и мычание стало нормальной разговорной речью, которую я понимала.

– Это уже четвертая за сегодняшнюю ночь и чем дальше, тем сложнее, – нервно сообщила мама.

– Как только она все забудет и отпустит тот мир, эта дрань исчезнет, – вздохнул отец.

– Я устала уничтожать каждую ночь эту магию, которая так норовит сделать свое, не смотря ни на что.

Магию? Она сказала магию? Но ведь ее не существует… или все-таки существует? Что вообще происходит? По телу пробежала дрожь, руки похолодели, а голова закружилась, но я не упала, успела прислониться к стене, сделать глубокий вдох и прийти в себя.