Виолончелист

— Я всё сделаю, что в моих силах, — серьёзно сказал Макс, ожидающий чего-то подобного, но заранее готовый на всё, или почти на всё, что бы Колдун сейчас ни попросил. Ну, не душу же тот у Макса потребует…

— Как у тебя завтра со временем? Свободен?

— В общем, да.

— Тогда срочно дуй с утра в Москву. Мой двоюродный брательник женится. Да ты помнишь его, наверное. Это Пашка… которому ты тогда рожу расквасил.

— И?..

— На свадьбе будет куча всякой шушеры из артистов. Басков, Киркоров… в общем, херня одна, — с досадой произнёс Колдун. — Родители молодых расстарались. А я хочу, чтобы ты сыграл и показал, блин, что такое настоящее искусство. Реальная музыка! Сделаешь это для меня? И мы в расчёте.

— Без вопросов, — коротко отозвался Макс, незаметно переводя дыхание и чувствуя громадное облегчение. Выступление на свадьбе московского бандита, в общем-то, было не самой высокой платой за оказанную бесценную услугу. Да, откровенно говоря, это был сущий пустяк.

— Ну, вот и ладушки, — довольно произнёс Колдун. — Тогда до завтра. Спать охота — сил нет!

С Лерой он переговорил коротко и по существу. Заверил её, что бояться больше нечего, всё разрулилось, не вдаваясь в подробности, каким образом и благодаря кому. Эти криминальные разборки не должны были её касаться. Лера, растерянная и обрадованная, лепетала в трубку какие-то слова благодарности, а он снова терзался чувством вины перед Андрюхой (опять у них с Лерой появился от него секрет!) и желанием наорать на косоглазую хорошенько — так, чтобы аж охрипнуть.

“Дура, — крикнул бы он ей, — какая же ты дура! Когда ты, наконец, поймёшь, что не вывезешь все свои проблемы в одиночку, сама, на собственных плечах? Когда ты научишься доверять близким и просить у них совета, помощи или хотя бы поддержки? Когда, наконец, поверишь, что ты не одна в этом мире, что есть люди, которые волнуются о тебе и не переживут, если с тобой случится что-то плохое?!”

Разумеется, ничего подобного он ей не сказал. Это было бы слишком жестоко по отношению к четырёхлетней крохе, которая целую неделю провела без еды в запертой квартире вместе с обезумевшей от горя матерью… Макс понимал, что Лера, несмотря на внешнюю броню и маску красивой, успешной, уверенной в себе женщины, до сих пор осталась той перепуганной маленькой девочкой. В ней навеки поселился страх того, что она никому не нужна, и зародилось убеждение, что она может рассчитывать в этой жизни только на себя.

Теперь, когда о Лере больше не надо было тревожиться, Макс осознал, что дико устал от переживаний этой ночи. Сейчас, подобно Колдуну, он мечтал только об одном — рухнуть в постель и уснуть.

Возможно, Лере его скомканное прощание показалось странным и даже обидным…

Макс не стал бронировать отель в Москве — он приехал налегке, без вещей, только с виолончелью, а после свадьбы планировал сразу же отправиться в аэропорт и улететь домой ближайшим рейсом. Колдун, конечно, уверял, что “мой дом — это твой дом”, и что Макс может спокойно переночевать у него — тем более, предстоял ещё и второй день свадьбы, с шашлыками на природе, и Макса приглашали туда уже не как музыканта, а просто как дорогого гостя. Но он вежливо отказался, не собираясь задерживаться в столице.

Выступление прошло… нормально, хоть и без привычных ему оваций. Но, как минимум, никто из нанятых артистов не мог пожаловаться на отсутствие радушия и хлебосольства со стороны хозяев праздника. После того, как Макс отыграл несколько композиций, его чуть ли не силой утащили за стол к гостям и принялись щедро кормить и поить. Спасибо хоть, не заставляли участвовать в многочисленных глупых конкурсах, которые раз за разом объявлял неугомонный тамада. В целом, эта свадьба практически не отличалась от обычной — во всяком случае, никто из мужчин не светил “стволами” и не пытался устроить перестрелку, как это любили показывать в сериалах. Только присутствие звёзд российской эстрады намекало на особый статус и материальное положение хозяев.

Распрощавшись с Колдуном и молодожёнами (Пашка, кстати, хоть и узнал его, но даже виду не подал, что обижается за давний инцидент), Макс вышел из ресторана и вызвал такси. Однако… вместо того, чтобы ехать в аэропорт, он почему-то назвал водителю адрес Леры.

Макс долго сидел на лавочке возле парадной… впрочем, в Москве они назывались “подъездами”, а Лера же теперь считалась столичной штучкой. Сидел — и играл сам с собой в гордость. Позвонить ей и зайти? Или молча уехать? Казалось бы, сущий пустяк — просто сказать: “Я внизу, открой мне дверь”. Он не сомневался, что Лера не откажет. Хотя бы из элементарной вежливости, из чувства благодарности… Макс и хотел — и не хотел этого.

В кармане завибрировал телефон. Макс поставил его на беззвучный режим и совершенно забыл об этом. Он взглянул на определившийся номер и горько усмехнулся. Лера… ну кто же ещё. Конечно же, Лера.

— Макс?.. Я весь день не могу до тебя дозвониться, — встревоженно сказала она.

— Да, я… был на свадьбе, — отозвался он и облизнул вмиг пересохшие губы. — У тебя всё нормально?