Виолончелист

Макс не успел на встречу Нового года, но вернулся домой аккурат к Рождеству. Город его детства выгядел сейчас светлым, чистым и словно принарядившимся к празднику. А ещё — каким-то спокойно-торжественным, величественным и одновременно добродушным.

Макс вышел из такси в своём дворе, остановился и, запрокинув голову, посмотрел на окна родной квартиры. Он не стал говорить матери точное время прилёта — не хотел, чтобы она суетилась, беспокоилась и ехала встречать его в аэропорт. Представил, как сейчас она удивится и обрадуется… На душе потеплело.

Таксист уже уехал, а Макс всё стоял и стоял возле парадной, не в силах сдвинуться с места. Чемодан у ног, футляр с виолончелью на спине: всё своё ношу с собой… Постепенно темнело, окна его дома приветливо вспыхивали одно за другим, как огоньки на новогодней ёлке. Впрочем, и ёлки тоже были — их можно было разглядеть в некоторых квартирах даже с улицы, через неплотно задёрнутые шторы.

Ему вдруг вспомнился такой же заснеженный зимний вечер. Макс тогда провожал Леру домой после концерта в музыкальной школе. Впервые они не ругались, не цепляли друг друга обидными словами и не подначивали, провоцируя очередную ссору — а просто разговаривали, с удивлением и радостью узнавая друг друга, будто только что познакомились. На Лерино лицо плавно опускались крупные мохнатые снежинки, таяли на щеках и оседали инеем на бровях и ресницах… Он в тот момент впервые поймал себя на странном желании — приблизиться и осторожно, тихонько, нежно-нежно подуть девчонке в лицо.

Лера… Его любовь. Его непрекращающаяся боль. Сколько бы времени ни проходило, а тяга к ней не ослабевала. Да, постепенно становилось легче дышать, легче вспоминать, легче принимать рассудком всё, что произошло между ними. Но его по-прежнему влекло к ней — до зубовного скрежета, до прикушенных до крови губ, до огня, закипающего в крови в ту же секунду, когда он вспоминал её — обнажённую, в своих объятиях… А может быть, это просто страсть, зов плоти, не имеющий никакого отношения к любви? Он не раз задумывался об этом. У них с Лерой была прекрасная дружба и отличный секс, но, когда они пытались строить отношения, как влюблённая пара… оба терпели полное фиаско. Разве любовь может быть такой беспощадной и уродливой, требовательной и опустошающей до предела?

…Он ведь нашёл её в одной из соцсетей вскоре после возвращения из Индии. Аккаунт был зарегистрирован не так уж давно, если судить по активности Леры в сети. Несколько профессиональных снимков — студийных и с модных показов, пара фотографий с подружками в кафе, котики-цветочки… короче, типичная страничка молодой, привлекательной и жизнерадостной девушки.

Макс долго думал, что ей написать, и с отчаянием понимал, что просто не найдёт, не подберёт сейчас нужных и правильных слов, которые следует произносить, только глядя в глаза своему собеседнику… Поэтому его сообщение вышло кратким, почти тезисным.

“Лера, нам нужно встретиться и спокойно поговорить. Я был неправ. Прости меня, китаёза. Я тебя очень люблю”.

На следующее утро, так и не получив ответа, Макс снова попытался зайти на её страничку и обнаружил, что пользователь Valeria Bogdanova отправил его в чёрный список.

Вот и вся любовь…

Сейчас же Макс снова видел перед собой её лицо, как наяву: не взрослой Леры, успешной красавицы-модели, а той самой девчонки, ближе которой у него не было никого на свете. Девчонка улыбалась — чуть лукаво и даже вызывающе, раскосые глаза смотрели внимательно и тепло…

— Уйди, Лера, — попросил он, сам не замечая, что говорит вслух. — Отпусти меня, пожалуйста.

Отпусти…

В Лондоне он даже сходил один раз к психологу в надежде: а может, случится чудо и ему сумеют помочь? Расскажут, как можно выжить без любимого человека, который больше не хочет иметь с тобой ничего общего?

– Ваша проблема в том, что вы до сих пор мысленно не отпустили эту девушку, — сказал специалист. — На словах — да, сами попросили её уйти. Но отпускать — это отдельное искусство, им сложно овладеть.

— Сложнее, чем научиться играть на музыкальном инструменте? — пошутил Макс.

— Гораздо. Отпустить возможно лишь то, что вы однажды безоговорочно приняли. Запомните, принимать можно только абсолютно и безусловно. Признаваться честно: если было очень хорошо, то оно было. Если страшно, больно, тревожно или стыдно — тоже было. Если некрасиво, мерзко, отвратительно — всё равно, и оно тоже с вами было! Нужно прожить всё это, приняв и проявив: через смех, крик, слёзы…

— Или через игру на виолончели? — хмыкнул Макс.

— В том числе. Поймите, не отпустив старое, невозможно построить новое. Как завязать новые отношения, если мысленно продолжать цепляться за бывших любовников? Как устроиться на новую работу, не уйдя с предыдущей? Отпустить — не значит торговаться или допытываться, кто прав, кто виноват, как теперь с этим жить и что делать. Важен лишь факт, что это было в прошлом. Теперь этого нет. Всё!