Вёшенское восстание

8 (21) июня Калиновский и Вёшенский полки разбили красных у Усть-Бузулуцкой. Часть разбитых бежала на Акишевскую, часть бросилась вплавь через реку. Казаки взяли 70 пленных, 1 орудие, 2 пулемета, 60 лошадей. Калиновский и Еланский полки преследовали отступающих правым берегом Хопра на Акишевскую, Вёшенский полк переправился у Усть-Бузулуцкой через Хопер, чтобы идти левым берегом. Вечером Калиновский полк занял Акишевскую. Подоспевшая 6-я повстанческая дивизия преследовала дальше. Один ее полк (1-й Вёшенский) тремя сотнями занял станицу Алексеевскую. В этот день казаки вышли к Бузулуку, заняв Алексеевскую, Анненскую и Филоновскую.

В ночь с 8 на 9 (21–22) июня новый фронт красных был прорван. «Пехота красных из китайцев, латышей и немцев дралась с крайним ожесточением, в упор отстреливаясь от атакующей конницы. Поле было усеяно трупами изрубленных красноармейцев…»[454]. Пленных не брали. Казаки потеряли 6 убитых и 20 раненых. 9 (22) июня в 16 часов была взята станция Ярыженская.

5-я повстанческая дивизия преследовала красных на Тишанскую. Обогнав ее, бригада 6-й повстанческой дивизии заняла Бурацкую. У Бурацкой казаки окружили Саратовский кавалерийский полк красных. «Местность в виде котловины, окруженной возвышенностями, ставила полк в безвыходное положение. Не растерявшийся т. Аккерман (командир полка. – А.В.) спешил полк и встретил врагов убийственным ружейным и пулеметным огнем, заставившим белых тоже спешиться. Тогда полк садится на коней и прорывает спешенную цепь почти без потерь»[455].

К 11 (24) июня красные откатились на Поворино – Новохоперск, оставив пределы Области Войска Донского. Окружная станица Хоперского округа Урюпинская была занята после жестокого боя 70 солдатами Партизанской дивизии[456].

Примечательно, что в день выхода казачьих войск на границы Области Войска Донского, 10 (23) июня 1919 года П.Н. Кудинов написал свой последний приказ: «Дорогие борцы, повстанцы Верхне-Донских дивизий! Три месяца кошмарных дней мы вели непосильную борьбу с разбойниками коммунистами, не допивая, не доедая, в грязи, холодные, уставшие от бессонных ночей. Боролись с верой в душе честного гражданина за воскрешение задушенной истины, и мы победили!

Мы своими удало-лихими конными атаками уничтожили лучшие части коммунистов. Но помните, братья повстанцы, что я всегда был с Вами телом и душой. Я и мой штаб работали все 24 часа, и как в штабе, так и в квартире, дверь для каждого была открыта, и вход был доступен каждому. Я работал и так хотелось бы работать с вами и для вас до гробовой доски, но с болью в душе приходится с Вами, мои славные орлы-повстанцы, попрощаться в силу изменившегося положения, т. е. соединения с Донской армией. Но, мои славные храбрые птенцы, простите меня и мой штаб за нанесенные вам оскорбления – если это было, то так поступать приходилось для спасения положения. Скажу одно, что я и весь штаб был с Вами на позиции в роковые дни 14 марта под станицей Еланской, когда была бомбардировка нашего родного округа. Мы тоже обрекли себя на смерть, как и вы. Славные орлы, вы теперь подчинены другим руководителям, более достойным нас, а потому прощайте, братья-повстанцы, бессмертные Верхне-Донцы! Вы доказали на деле, как нужно защищать и оживлять поруганную истину, затоптанную ногами подлецов и новых кулаков-комиссаров. Я верю в вашу честность, непоколебимость, что Вы всегда придете на защиту права и справедливости, и если у Вас появится необходимость в наших услугах, то прошу обращаться в любое время дня и ночи, и мы охотно пойдем навстречу вам и насколько хватит наших умственных способностей, мы поможем, а что не сможем, не судите строго. Командующий войсками Верхне-Донского округа есаул Кудинов»[457].

Да, грустно писал Павел Назарович.

В Новочеркасске ликовали: «Соединение донской конницы под командованием генерала Секретева с восставшими Верхне-Донцами – событие большой важности… Увеличение численности Донской армии путем присоединения к ним более 20 тысяч восставших казаков само по себе имеет большое значение; но это значение еще увеличивается в связи с качественной оценкой присоединившихся к армии сил… Отныне большевики встретят в восставших самых злейших своих врагов, в рядах которых не может быть места ни колебаниям, ни сомнениям, еще недавно терзавшим казачество»[458].

На территории округа повстанческие «советы» сменились атаманской властью. «Старики», зачинщики и вдохновители восстания, так и остались в тыловых и караульных командах, а казаки-фронтовики, те самые, что колебались во время восстания, пытались сдаться целыми колоннами, теперь проливали кровь в ударных частях.