Вёшенское восстание

Докладывая о причинах приостановки наступления, командование Южного фронта говорило о переброске противником частей с Кавказского фронта, о резкой оттепели, о преимуществе противника в транспортных средствах (железная дорога против санных обозов у красных), о слабости вновь сформированной 13-й армии, об оторванности от баз снабжения, об утомленности войск. «Дальнейшая борьба без влития свежих сил, новых подкреплений была немыслима, а их не было и не ожидалось в ближайшем будущем. И здесь в сильнейшей степени начало сказываться влияние Вёшенского восстания уже не только в отношении политико-моральной поддержки белых войск, но как фактор, отвлекающий значительные силы с фронта… К тому же деятельность восставших… далеко не ограничивалась районом, очерченным на схеме. Повстанцы выходили на сообщения армий, грабя обозы, нарушая железнодорожные сообщения и затрудняя управление армиями, главным образом 9-й».[256]

До столицы белоказачьего Дона — Новочеркасска — Южному фронту оставалось полсотни верст. Последние отчаянные удары из Донбасса и вниз по левому берегу Дона должны были окружить и уничтожить казаков и деникинцев. И тогда Южный фронт, все четыре армии, развернется на запад и двинет аж до Адриатики… Мир затаил дыхание. Вот она — мировая революция!

И в то же время наступление Колчака. Зловещей тучей с востока его сибирские полки в английских шинелях. Пламя казачьего восстания в уральских и оренбургских степях.

В один и тот же день, 12 апреля, Колчак отдает директиву сбросить советские войска в Волгу, а ЦК большевиков признает Восточный фронт главным фронтом республики.

А 17 апреля белополяки начинают наступление на Вильно.

Кто кого? Полыхнет ли на весь мир пролетарская революция, или волны колчаковцев, деникинцев, польской интервенции сомкнутся, зальют разрозненные очаги пожара?

В эти дни советское правительство приняло решение послать войска через Буковину на помощь венгерским революционерам, ведущим борьбу с чешскими и румынскими белогвардейцами.

Из телеграммы Ленина Раковскому в Киев 18 апреля: «Насчет военных задач еще раз напоминаю важнейшие две задачи: прорыв через Буковину и взятие Ростова».[257]

Последний рывок на Ростов не давался Южному фронту, части его втянулись в затяжные бои на Донце и Маныче, а тыл разъедало восстание. Лучшие силы были брошены на его подавление, но подавить не могли.

Вопрос о подавлении восстания и в целом о разработке новой политики по отношению к казачеству стал со всей серьезностью. Курс, взятый партией по этому вопросу, не был чем-то статичным, неизменным, он менялся в зависимости от конкретной исторической ситуации.

Заявление члена ЦК Г. Сокольникова на пленуме Центрального Комитета 16 марта 1919 г. о том, что «пятерка» на Дону не соответствует своему назначению, было передано на рассмотрение бюро ЦК, но никаких организационных выводов по отношению к «пятерке» не последовало, видимо, Оргбюро ЦК, занимавшееся этими вопросами, сочло деятельность Донбюро в общем правильной. Как считали некоторые политработники, «непосредственных крупных политических ошибок в деятельности Донбюро не было. Донбюро можно обвинить, что оно недостаточно боролось с перегибами, допускаемыми местными властями…».[258]

Существенно отразились на общем положении на Дону решения VIII съезда партии о союзе с середняком.

25 марта 1919 г. Сырцов телеграфировал в ревкомы: «Цека пересмотрел свою директиву и предписывает партийным работникам приостановить проведение массового террора. Совершенно не применять ничего, что может обострить отношения и привести к восстанию.

При невозможности вывезти продукты нет необходимости их отнимать и нервировать население. Изъятие отдельных вредных контрреволюционеров, конечно, необходимо».

Отменялись приказы об образовании полковых трибуналов, о конфискации у казачьего населения повозок с лошадьми и фуража, о конфискации седел. В тот же день приказ № 545 по Южному фронту разрешил «временное хождение так называемых Донских 10 и 25-рублевых кредитных билетов, с тем, что они подлежат обмену на общегосударственные денежные знаки в срок, который будет объявлен особо».

Однако все эти «послабления» стали делом временным. 8 апреля 1919 г. Донбюро РКП (б), та самая «пятерка», о несоответствии которой своему назначению говорил Сокольников, вынесло резолюцию об отношении к казачеству.