VIP PR

– Ты домой еще не пришел?

– Еще нет, я немного задержусь. А что?

– Ну тут, короче… такая тема… Ну в общем я это… Я сейчас в школу пойду, а у нас дома будет один мой друг…

– Не понял? Кто у нас будет?

– Ну один мой друг. Он у нас пока поживет немного…

– Чего? – встрепенулся Шмюльц, чуть не подскочив на стуле. – Как поживет? Кто?

– Его зовут Джафид, он из Афганистана…

– ЧТО? Ален, ты шутишь?

– Бать, ну что тебе жалко, что ль? Пусть поживет два дня.

– Ты… – Шмюльц не находил слов. – А… А мама что сказала? Она ведь не могла разрешить!

– А она еще не приходила. Я ей позвонила, она не взяла трубку. Бать ну ты понимаешь, тут такое дело… Джафиду негде жить, он у меня переночевал и я решила, что пусть останется ещена день. Он заплатил деять косых, бать.

– Он у тебя переночевал?!! В смысле – у нас?! Пока я был на ночной смене? А мать где была? Опять всю ночь в «Эвересте»? – закричал Шмюльц. – И ты решила? Как ты можешь такое решать! Ален, ты соображаешь? То-есть как это он поживет у нас? Кто это вообще такой? Я не разрешаю!!!

Алена его не дослушала, она повесила трубку.

Петр Шмюльц, забыв про интернет, вскочил с пыльного мешка с сырьем и ни с кем не прощаясь пулей вылетел в раздевалку, в спешке переоделся, одев футболку наизнанку, в припрыжку выбежал на пахнущую пивным сырьем улицу, сел в маршрутку и, изнемогая от злости, поехал к себе домой. По пути он беспрестанно набирал номер сотового своей жены, но ему отвечали только длинные гудки.

Снова пришлось ехать с пересадкой. Наконец, выскочив на улицу на нужной остановке, он чуть ли не бегом помчался к своему дому, крыша которого виднелась поверх тополиных крон. На бегу он решил еще раз позвонить Алене, но ее телефон оказался вообще отключенным. Ну конечно, она же на уроках в школе, а там не разрешают пользоваться сотовыми. Шмюльц вдруг нахмурился и приостановился… А вдруг его дочь просто пошутила над ним?

Ну конечно же! Это была шутка! Шмюльц совсем остановился и тяжело дыша, стал задумчиво смотреть перед собой. «Хм… Да не может такого быть, что бы Рита не ночевала дома и не позвонила мне! И не может быть, что бы Алена привела к нам домой жить какого-то афганца! Это шутка! – размышлял Шмюльц, кусая губу. – Только не ясно зачем так шутить, ведь Алена сроду не занималась такими вещами… Почему я до сих пор не позвонил на домашний? Маргарита, поди, дома сидит, телек смотрит, а на сотовый специально не отвечает, что бы меня волновать!» С этими словами, он достал свой мобильник и с полной уверенностью, что его супруга дома и сейчас ему ответит, набрал домашний номер.

Трубку взяли после четвертого гудка.

– Алло? Рита? – спросил он у трубки. Но в место ответа он услышал щелканье и короткие гудки. Шмюльц опять нахмурился и перезвонил. Теперь на звонок ответили сразу. – Алло, Рит, ты чего трубку бросаешь? Алло?

– Э-э-э, брат, ты ошипса, слышь, – к изумлению гражданина Шмюльца его жена ответила совершенно чужим грубым мужицким голосом с чудовищным акцентом. Петр Степанович проверил мониторчик своего мобильного, но на нем высвечивалось слово «ДОМ», значит, номером он не ошибся.

– А… С кем я разговариваю? – осведомился растерявшийся Шмюльц.

– Это не важно, брат. Ты ошипса, слышь. Не звони суда болше.

Снова короткие гудки. Шмюльц держал в ладони свой смартфон, вообще ничего не понимая и смотрел на экранчик, словно на нем должна загореться бордовым мерцанием надпись, объясняющая происходящее.

Стряхнув с себя оцепенение, он бросился к своему дому, как спринтер на короткой дистанции, по пути кое-как заталкивая телефон в карман. Он бежал прямо по попадавшимся ему лужицам обрызгивая свои брюки и прохожих. На недовольные возгласы он не обращал внимания, он вообще их не слышал. Сам не свой он забежал в подъезд, через одну ступеньку поднялся на свой этаж и дернул ручку двери. Заперто. Не беда, есть ключи! Он открыл входную дверь и ворвался в свою квартиру.

В коридоре никого. Но! Чужая обувь!

Шмюльц интуитивно бросился не в комнату, а на кухню…

На кухне стоял абсолютно посторонний и незнакомый мужик и что-то держал в руках. Он стоял боком к Шмюльцу и, видимо, никак не ожидал появления хозяина, потому что его лицо на мгновение приобрело растерянное выражение, а все тело дернулось. Петр Степанович понял, что застал этого человека врасплох. Незнакомец попытался отвернуться и спиной загородить то, что держал в руках.

– Это что такое! – выкрикнул Шмюльц. – Вы кто?

– Я… это… не понимат, – заговорил человек, отворачивая глаза и продолжая что-то прятать в руках. – Не понимат по-русски.

– ЧЕГО?

– Я не понимат! – продолжал настаивать человек. Это был гражданин явно не славянской наружности. Худой, жилистый, черноволосый, густая монобровь. Черная колючая щетина начиналась от самых скул. Он был в черной кожанке и черных же брюках.

– Чего ты не понимаешь? – Шмюльц чувствовал, как в нем что-то закипает. – Ты кто такой? Кто ты такой, я спрашиваю?

– Я это… мэнэ прыгасыла Алэна, – стал говорить мужчина, показывая жуткие зубы. – Она тут живэт. Она мэнэ прыгасыла.

– Чего у тебя в руках?